Читать книгу - "Тень Аламута - Андрей Басирин"

— А ну подходите, кафиры! Аллах свидетель, ярость стала моей душой.

— У флорентийца! — ринулся в атаку Пэйн. На него накатило вдохновение. — У флорентийца — славный кот!

С каждым ударом рождалась очередная строчка «шедевра»:

— У флорентийца славный кот!

Его боятся даже лоси!

Храмовником зовется тот,

Кто друга в черный час не бросит!

Гуго де Пейн махнул рукой:

— Ладно, братья. Хватит валять дурака. — Он возвысил голос: — Эй, сарацин, сдавайся! У нас есть сир Аршамбо, и мы не побоимся пустить его в ход.

Аршамбо, Мелисанда, Рошан и де Пюизе как раз появились на крыльце. При виде их Ахмед понурился:

— Этот нечестивец, что дерется двумя мечами? Ладно, сдаюсь.

— Давно бы так.

— Но, видит Аллах, меча моего вы не получите, — Ахмед артистичным жестом бросил клинок через забор.

— Вот сволочь!

— Ладно, — пожал плечами магистр. — Это всё равно. Мы не собираемся тебя убивать или держать в плену. Ты отправишься в Аламут, расскажешь, что здесь случилось. Пусть запомнят, что обманывать франков — себе дороже.

— Как знаешь, франк. Но я расскажу больше, чем ты думаешь.

Руки ассасина скользнули к поясу. Блеснул метательный нож. Кому он предназначался, не оставалось ни малейших сомнений.

— Ме-елис!!

Рошан и Гуго ринулись к принцессе. Аршамбо выхватил меч.

Все они опоздали.

Кувыркаясь в воздухе, нож отправился в полет.

Но если бы кто-нибудь дал себе труд заглянуть в глаза ассасина, он обнаружил бы там… удивление.

Перед смертью ему открылась его судьба. Время замедлило бег. Ассасин увидел стрелу, что летела сверху. Нож врезался в древко, отскочил и чиркнул Ахмеда по щеке. На лице его распахнулась рана, которой уже не суждено было стать шрамом.

В следующий миг меч, брошенный рукой Аршамбо, вошел ему в живот.

— Прекрасный выстрел, — похвалил Рошан. — Кто это у вас так стреляет?

— Жоффруа, кто же еще, — неохотно отозвался магистр. Ему хватало дел: Мелисанда всё-таки потеряла сознание. Хоть и дочь крестоносца, хоть и не в тепличных условиях росла, да жара, вонь крови и перенесенные опасности сделали свое дело.

Крестоносцы расстелили на крыльце плащи. Молчаливый Андре принес воды и принялся хлопотать вокруг девушки. Скоро она открыла глаза.

— Хвала Иисусу, она жива! — радостно загомонили рыцари. — Жива!

Магистр вытер со лба пот:

— Где Жоффруа?

— Я здесь, мессир.

— Преклони колена, мошенник. — В глазах де Пейна блестели слезы. — Сынок, словами не передать, как я тобой горжусь… — Голос его сорвался. — Вот прими… Это малый знак моей признательности…

Магистр снял с шеи золотую цепь и надел ее на коленопреклоненного храмовника.

— Жоффруа, ты единственный из нас не являешься рыцарем. Но клянусь спасением души, это ненадолго. Ты заслужил эту честь. — Он выхватил из ножен меч и плашмя огрел им по спине юношу: — Встаньте же, сир Жоффруа!

Новоиспеченный рыцарь поднялся с колен. Храмовники бросились обнимать и поздравлять его. Мелисанда от души расцеловала своего спасителя. Когда гром оваций отгремел, магистр незаметно поинтересовался у Жоффруа:

— А ответьте-ка мне, сир мошенник, на такой вопрос. Отчего, когда мы мчались сюда, вы с сиром Аршамбо ехали на одной лошади?

— Э-э… мнэ-э…

— Ясно. До конца лета — кухня, кухня и кухня. С Аршамбо будет отдельный разговор. Пункт двести пятьдесят первый уложения о наказаниях как раз про него писан.