Читать книгу - "Богиня моря - Филис Кристина Каст"

Лицо рыцаря лишилось последних остатков краски, сэр Андрас даже как будто уменьшился в размерах; и тут же он и его воин бросились бежать с берега со всех ног.

Потом Лир обратился к женщинам.

— Мудрые женщины, я благодарен вам за дружбу, которой вы одарили мою дочь, и потому дарую вам этот монастырь. — Лир величественно взмахнул рукой, и внезапно серые скучные стены на утесе изменились — камни стали белыми, светящимися, точно жемчуг. Все четыре женщины, стоявшие у воды, восторженно вскрикнули. — Вы увидите также, что я изменил кое-что внутри, чтобы украсить ваш новый дом, — Лир ласково улыбнулся женщинам. Потом посмотрел наверх, и его голос донесся до монахов, что все еще стояли на коленях на краю утеса. — Вы, мужские особи, можете остаться, но знайте: эти женщины вам больше не служанки. Живите с ними бок о бок в мире, как равные, или же уходите с этого острова и не гневите бога всех морей!

После этого Лир оглядел песчаный берег и обнаружил наконец трясущуюся фигуру, прятавшуюся за старым бревном.

— Эй, настоятель! Тебе не спрятаться от богов. Встань и выслушай свой приговор.

Дрожа всем телом, аббат Уильям поднял голову и с трудом встал на ноги. На его лице виднелись следы слез, а красная ряса была перепачкана рвотой.

Гея осторожно коснулась руки Лира. И мягко произнесла:

— Возможно, его нам следует судить вместе? В конце концов, это наше дитя.

Глаза настоятеля чуть не выскочили из орбит от ужаса, он мотал головой, в панике отказываясь понять услышанное.

Лир нахмурился.

— Прекрати распускать сопли, Уильям! Вспомни! — приказал он и взмахнул рукой, осыпав дождем брызг берег и настоятеля.

Лицо аббата Уильяма изменилось, он растерянно заморгал, как будто только что пробудился от тяжелого сна.

— Я же говорила тебе, нам не следовало лишать его воспоминаний, — сказала Гея.

Лир вздохнул.

— Но он всегда был самым сложным из наших детей. Он не мог оставаться в море, но и суше он не принадлежал. И что ты предлагаешь сделать с ним теперь?

Гея задумчиво постучала по подбородку изящным пальцем. Потом ее глаза сверкнули, на лице вспыхнула победоносная улыбка.

— Предлагаю, чтобы следующее столетие он провел с Цернунносом, помогая ему охранять врата подземного мира. Возможно, сотня лет в компании умерших научит нашего сына ценить красоту жизни и поможет лучше относиться к себе и другим.

— Блестяще! — воскликнул Лир и трижды ударил трезубцем о воду. При третьем ударе земля под Уильямом разверзлась и поглотила бывшего настоятеля, а потом быстро сомкнулась вновь, заглушив его отчаянный визг.

— Теперь твоя очередь, Мать-Земля, — сказал Лир.

— Я постараюсь проявить такую же мудрость, какую только что проявил повелитель морей, — сказала богиня с великодушной улыбкой.

Гея и Лир повернулись к морским жителям. Сначала Гея посмотрела на двоих возлюбленных. Когда она заговорила, ее голос наполнился материнским теплом.

— Ундина и Дилан… ваша любовь сильна и неподдельна. Хотя мне грустно, что моя любимая дочь предпочла воду, ваш союз доставил мне огромную радость. Я благословляю ваши жизни и ваше соединение. Пусть даже вечность не ослабит ваши чувства.

Кики почувствовала, как благословение богини окутало ее, и сердце наполнилось счастьем, когда Дилан осторожно обнял ее израненными руками.

Потом богиня обернулась к Сарпедону, чье лицо потемнело от ярости и недоверия, и взгляд Геи стал суровым. Сарпедон беспокойно поглядывал то на Лира, то на богиню земли, как будто ожидал, что его отец вот-вот вмешается и остановит Гею.

— Сарпедон, тебе позволялось слишком многое, и твои поступки слишком долго оставались безнаказанными. Поскольку ты так дерзко воспользовался колодцем, питающим монастырь, и полагал, что насилием и хитрыми уловками поймаешь в свои сети любовь, в твоем наказании отразятся твои дурные дела. Я приговариваю тебя к заключению в каком-нибудь колодце на ближайшее столетие. И твоя тюрьма будет находиться вдали от моря, так что ты не сможешь питаться его силой, чтобы причинять зло тем, кто будет пользоваться этим колодцем. Ты будешь заперт в глубине суши, в колодце замка, известного своими строгими порядками. Это земли Кайр Лайона, из них много десятилетий назад изгнали всяческую магию. Так что тебя и не узнают, и не испугаются. Я желаю, чтобы это наказание научило тебя ценить свободу настолько, чтобы позволять и другим быть свободными.

Гея вскинула руку, призывая силы правосудия, но Сарпедон змеиным движением выбросил вперед кулак — и его сверхъестественная сила разбила песчаный мыс, на котором стояла богиня. Песок рассыпался под ее ногами, и Гея с удивленным вскриком упала в воду. Взмахнув толстым хвостом, Сарпедон заставил воду кружиться и бурлить, сомкнувшись над головой богини.

Взревев от ярости, Лир смахнул бурлящий поток и подхватил Гею на руки.

Сарпедон опустил руки в воду, словно ища скрытое в волнах сокровище.

В его голосе звучало теперь настоящее безумие:

— Если она не достанется мне, то и никому не достанется!

Сумасшедший тритон выдернул руку из воды. В кулаке он сжимал то самое копье, которое Гея создала, чтобы убить морское чудовище. И стремительным движением Сарпедон швырнул копье в Кики.

Дилан видел, как летит копье, и время для него как будто остановилось. Он не мог допустить, чтобы Сарпедон убил Кристину. Она нуждалась в защите… и цена не имела значения.

Задолго мгновения до того, как копье должно было пронзить тело Кристины, Дилан извернулся и бросился вперед, закрывая девушку собой. Кики почувствовала, как судорожно дернулся ее возлюбленный, когда копье вонзилось в его спину, и с ужасом увидела окрашенный алым конец копья, вышедший из груди тритона.

Ее отчаянный крик слился с яростным ревом морского бога. Лир метнул в своего сына трезубец, и тот вонзился в грудь Сарпедона. Глаза Сарпедона успели расшириться от испуга, а мгновением позже его тело начало таять и растекаться, пока не утратило форму тритона, превратившись в воду, из которой оно и было создано.

В два гигантских шага морской бог очутился рядом с Диланом. Он выкрикнул приказ, и вода затвердела так, что смогла удерживать Гею, поспешившую к ним по застывшим волнам. Оба божества опустились на колени рядом с раненым тритоном.

Дилан, собрав остатки сил, послал Гее одну-единственную мысль:

— Не надо ей знать. Я с радостью заплачу эту цену.

Гея знала, что смена тела на человеческое слишком ослабила Дилана. И теперь даже сила всех богов не могла его снасти. Богиня закрыла глаза, наполнившиеся слезами, и кивнула.

— Моя дочь ничего не узнает.

Тело Дилана бессильно обвисло на руках Кики. Его глаза были закрыты, дыхание стало отрывистым. Кровь лилась из-под острия копья. Лир схватился за древко копья, что торчало из спины тритона, словно намереваясь выдернуть его, но Гея остановила его: