Читать книгу - "Заставь богов смеяться - Ксения Власова"

— Меня зовут Роксан! — перебила Эмили, повышая голос и надеясь, что Смита ненадолго контузило на оба уха, и он не расслышал слов их мрачной спутницы. — А его, — она для убедительности ткнула пальцем в спину напарника, — Арес.

— Чудное имя, — пожала плечами та и тоже представилась: — Я Клео, а сын — Ипатий. Муж мой уже как два лета отправился в царство Аида, приходится самой сыновей уму-разуму учить… Старшие еще ничего, но вот младший…

Эмили торопливо задала новый вопрос, опасаясь, что разговор с сыновьей темы вновь съедет на что-нибудь менее безобидное.

— Вы направляетесь на рынок?

— Да. Надеемся, что в праздник удастся распродать все вино, что лежало в погребах.

— Праздник?

— Сегодня царская свадьба. Тесей женится на дочери Миноса, — пояснила Клео и нахмурилась: — С какой вы деревни, что до вас еще не долетели эти слухи?

Эмили вздрогнула.

«Ариадна времени не теряла, быстро взяла парнишку в оборот…»

— Последнее, что я слышала — новость о том, что Тесей отплывает на Крит, чтобы сразиться с Минотавром, — помедлив, доверительно проговорила Эмили и как будто неосознанно придвинулась ближе. — Он уже вернулся?

«Ну давай, расскажи мне все последние сплетни», — мысленно понукала Эмили, смотря на собеседницу с самым невинным видом, который только могла изобразить.

То ли актрисой она была все же неплохой, то ли Клео и сама была не прочь обсосать все последние слухи, но на провокацию она подалась охотно.

— Э, да считай и не знаешь ты ничего! Тесей-то уже вернулся, да не один — с невестой. Девка хоть и дочь Миноса, но, видимо, неплохая, да и влюбилась знатно: собственного отца предала, помогла Тесею убить чудовище и сбежать с острова.

— Помогла убить чудовище? — Сарказм все же скрыть не получилось, впрочем, Клео, в азарте разговора, ничего не заметила.

— Ну да! Вывела его из лабиринта. Об этом все теперь знают.

Эмили в который раз подивилась тому, как ловко Ариадна умеет приземляться на лапы, словно кошка. Ведь в Афинах дочь царя Крита должны были невзлюбить, но в противовес всем законам логики посчитали героиней.

«Совпадение или тщательно проработанная легенда? Если второе, то Ариадна оказалась даже умнее, чем я думала…»

— Какая поспешная свадьба… — задумчиво протянула Эмили, ненавязчиво подталкивая попутчицу к дальнейшему разговору.

— Поспешная, — согласилась Клео и неодобрительно цокнула языком. — Эгея вчера схоронили, а сегодня его сын свадьбу играет. Нехорошо это…

Сердце екнуло, пропустило удар и снова забилось, уже чуть чаще, чем обычно. Но дыхание не сбилось.

— Эгей мертв? — поинтересовалась она. Голос прозвучал бесцветно, и Эмили разочарованно поморщилась. Нет, все эти игры не для нее. Аллистер или Кэролайн справлялись с таким гораздо лучше.

— А ты и этого не знаешь?! — Клео всплеснула руками, но затем уже спокойнее пояснила: — Договор у него был с сыном: если тот убьет Минотавра — вернется домой под белым парусом, если погибнет в бою — команда развернет черный.

Эмили смутно припомнила, что слышала подобный разговор на пиру во дворце Эгея, перед самым отплытием. Прошло всего несколько дней, а такое ощущение, что — целая жизнь. Столько всего произошло, что приходилось напрягать память. Точно, кто-то шептался об этом. И о разбойниках, уничтоженных Тесеем, она впервые услышала тоже именно тогда.

— Эгей, увидевший черный парус, не выдержал — бросился со скалы головой вниз. Любил он своего сына, не смог пережить его гибель. Кто же мог подумать, что команда Тесея от усталости просто забудет поменять парус? Уходили под черным парусом и вернулись под ним же.

Эмили продолжала внимательно слушать, но в голове уже замелькали зеленоватыми огоньками, словно платы древних компьютеров в темноте, цифры и графики — она анализировала по привычке, не успев решить, насколько реально ей необходимо знать, что же случилось с Эгеем и так ли важно высчитать вероятность его самоубийства.

Впрочем, и без цифр Эмили знала, что Эгей никогда бы не бросился в море из-за гибели сына. Тесея он не любил и мечтал избавиться от него. Далекий от политики люд, такие как Клео и ее сын, боготворили Тесея и видели в нем защитника, очистившего леса от разбойника. Они считали его своим — простым парнем, который хоть и выше их по происхождению, но долгое время живший как они, а значит, способного понять их потребности и нужды.

— Медея, наверное, раздавлена горем? — полувопросительно протянула Эмили и искоса посмотрела на Клео. Та презрительно поджала губы.

— Что этой грузинской ведьме сделается… Схватила сына в охапку да подалась на родину, к отцу. Даже на похоронах ее не было. Тоже мне жена…

Эмили закусила губу. Она знала, что совпадения случаются чаще, чем можно было бы подумать, но в удачу, когда трон сам плывет в руки, все равно не верилось. За власть всегда боролись. С чего бы Тесею получить ее так просто?

Перед глазами возникло решительное лицо Тесея, когда тот сбегал с насыпи гнезда Минотавров, его мрачный взгляд, когда перехватывал меч, брошенный ею, чтобы убить одного из монстров. Вспомнились заходившие по его скулам желваки при виде бездыханного тела Калиссы. Мог ли парень измениться после случившегося? Мог ли избавиться от сживающих его со света родственников? Тем более, что она сама предупреждала: Лабиринт — это лишь начало его битвы.

Эмили закусила губу и отвернулась. Ее не должно волновать происходящее. Персей, Тесей, Ясон… Просто по долгу службы она оказалась рядом. Их пути сошлись и снова разбежались. Ей нет дела до их дальнейшей судьбы. Абсолютно никакого дела…

На душе стало паскудно, и Эмили, опасаясь, что все же не так хорошо владеет лицом, как хотелось бы, с облегчением поддержала смену темы — погода и растущие налоги внезапно показались безумно интересным предметом для разговора.

***

Солнце уже высоко стояло в зените, когда громыхающая кувшинами повозка пересекла ворота Афин, миновала стражников и свернула в сторону Агоры. Копыта лошади бодро зацокали по брусчатке, словно вслух отсчитывая те немногие шаги, что им осталось преодолеть до конечного пункта. Эмили приободрилась — последние два часа она только и думала, что о горячем сэндвиче и пузатой кружке кофе. Желудок сводило от голода, и в мечтах сэндвич с каждой минутой становился все больше, раздувался как шарик, пока не сравнялся размером со слоном. Эмили плотоядно облизнулась и отмахнулась от гастрономических фантазий — желудок она еще успеет набить.

Агора Афин, и без того всегда шумная, крикливая сегодня захлебывалась собственной кипучей энергией. Нос щекотал аромат пшеничных лепешек и жареной баранины; между рядов то и дело вспыхивали яркие цвета — торговцы встряхивали сочно окрашенные, дорогие ткани, потрясая ими между лицами зевак и призывая прикупить к празднику хотя бы платок; тесные улочки с гиканьем взрезали босые мальчишки; с разных сторон доносились декламируемые актерами юмористические двустишия, заглушаемые улюлюканием восторженных слушателей — над площадью, чуть поддернутой маревом жаркого дня, витал дух праздника.