Читать книгу - "Смерть Несущая - Марина Александрова"

После этих слов изящные пальчики на руках Ил'лариэль сжались в кулачки, губы превратились в одну тонкую линию, а в глазах появился столь несвойственный для хрупкой эльфийки ледяной огонёк.

— Прошу извинить мою несдержанность, ректор Осбен, — холодно произнесла она. — Но принятая вами студентка, человек, позволила себе оскорбить меня сегодня. Я требую соизмеримого наказания и разбирательства по данному делу.

— Вот как, — стараясь подавить тяжелый вздох, сказал Тарий. — Смею заверить Вас, Эсса, я с этим разберусь.

— Вот и славно, — буквально прожигая Тария недобрым взглядом, Ил'лариэль развернулась на каблуках и лишь у самой двери небрежно бросила: — Я прослежу.

Стоило эльфийке исчезнуть за дверью, как Тарий тут же накинул на свой кабинет Полог Тишины.

— Уффф, — шумно выдохнул он, возвращаясь на облюбованный подоконник, и устало откинул голову, облокачиваясь о широкий откос.

— Когда же ты повзрослеешь? — не скрывая улыбки, сказал Мэйр.

— Если ты забыл, то напомню тебе, что гораздо старше тебя, — не открывая глаз, буркнул Тарий.

— Ну, я не имею в виду твой биологический возраст.

— О, прошу, только без нотаций! Что опять не так? Я не хамил, не кричал, не обзывался и не распускал руки. Какие претензии?

— Тебе совсем не нравится Ил'лариэль? — ни с того, ни с сего спросил Тария собеседник. — Разве не замечаешь, как смотрит она на тебя порой?

— Не заметишь тут, пожалуй, — ворчливо отозвался ректор МАМ. — Но вот что я тебе скажу, представь себе следующее развитие событий: я начинаю проявлять знаки внимания, улыбки там, конфеты всякие, погулять позову или ещё что придумаю. Потом куплю ей какое-нибудь дорогое украшение, попутно распуская комплементы, дальше произойдет то, что в нашем возрасте неизбежно… И вот, когда это случится, у меня будет всего лишь два выхода: бежать из МАМ и возвращаться на родину, либо же впрягаться в упряжь, как старая, но дорогая хозяину кляча, трепливо снося понукания извозчика в лице Ил'лариэль. Ни один из этих вариантов, увы, мне не подходит. Я люблю женщин, Мэйр, но только не тогда, когда начинаю находить их волосы на своих расческах, а вещи в моем шкафу. И, уж не знаю, к счастью или к сожалению, но мы вместе работаем с Ил'лариэль, что априори исключает нашу связь.

— Иногда, я не знаю кто ты больше, Тарий, ребенок или старец?

— Поверь мне, если бы я помнил, каково это, быть ребенком, я бы и сам точно знал ответ, — одними губами улыбнулся Осбен и глубоко вздохнул. — Прошу тебя, Мэйр, присмотри за Марой.

— За кем? — нахмурился профессор Кирл, пытаясь вспомнить, кому могло принадлежать незнакомое имя.

— За девушкой, что я зачислил на твой факультет. За человеком.

Черная бровь профессора Кирла удивленно взметнулась вверх, но, давно зная Тария и понимая, что вампир ни за что не скажет больше, чем решит сам, Мейр удержался от вопросов. Раз Тарий просит, значит, так нужно.

Лишь утвердительный кивок Кирла стал ответом ректору МАМ.

— Спасибо тебе, — коротко поблагодарил Тарий, обдумывая наказание, которое смог бы назначить для Мары за оскорбление профессора…

* * *

Ким ободряюще сжимал мою руку, невольно заставляя почувствовать себя маленькой девочкой, что доверчиво жмется к отцовскому плечу, ища поддержки. Несколько минут назад закончилась первая половина занятий, и мы с братом направлялись в столовую, чтобы слегка перекусить перед началом физподготовки. Мощный поток из студентов и преподавателей устремился в ту же сторону, что и мы, не давая возможности повернуть назад. Если говорить откровенно, то, несмотря на голод, идти в общую столовую и сидеть там целый час, пока благородная братия соизволит пропустить к стойке человеческих студентов, совершенно не хотелось.

— Надо будет сходить на рынок после занятий. Я уверенна, что мы проходили вчера нечто похожее на это, — едва не срываясь на крик в образовавшейся толкучке и гомоне, пыталась я докричаться до брата.

— Зачем? — так же отозвался он.

— Сама готовить буду, — отчаянно хватаясь за руку брата, пытаясь от него не отстать, сказала я.

На это мое простое заявление Ким встал как вкопанный, и я по инерции налетела на его спину, больно приложившись носом.

— Сама? — нехорошо прищурившись, спросил он.

— Ну, да, — странно, я почему-то думала, что Ким обрадуется моей идее?

— Я в этом не участвую, — коротко отрезал брат, резко повернулся ко мне спиной, попутно ухватив меня за руку.

— Эй! Что это значит? — возмутилась я.

— Прости, дорогая, но я помню твои кулинарные потуги с детства, когда есть это мог один отец и то, лишь потому, что так уставал в кузне, что просто не почувствовал бы на тот момент разницы между твоей отравой и маминой кашей.

— Я тогда маленькая была! — справедливо возмутилась и тут же пошла в наступление:

— А теперь я выросла, и зря ты считаешь, что до сих пор ни на что не годна!

— Да, разумеется, ежедневные набеги на кухню Орэна только добавили тебе мастерства … в обжорстве, — на последнем слове Ким расплылся в довольной улыбке и буквально затрясся от неконтролируемого хохота. — Да, чтоб тебя одну прокормить, никаких карманных денег не хватит, — сквозь смех говорил брат.

— Идиот тупой, — сквозь зубы процедила я, а свободной рукой дернула его за волосы.

Ну, что тут скажешь, как бы мы ни кичились, что самостоятельные и взрослые, но все же такие ещё дети.

С боем мне в очередной раз пришлось отвоевывать право на обед. Казалось бы, престижное заведение, а такой бедлам, куда не посмотри. Надо бы с Тарием поговорить на эту тему при первой возможности, если, конечно, на него стены МАМ не подействовали так же, как на большинство учащихся… А то ведь и разговаривать не станет.

Тем не менее, на этот раз Ким проголодался куда сильнее, потому решительно пошел в атаку на раздаточную стойку вместе со мной. Хорошо, что пришли мы в самый час пик, потому не слишком выделялись из общей массы голодных студентов. И удалось избежать приставаний, каких-то конкретных замечаний в нашу сторону. Обед оказался гораздо приятнее завтрака, что не могло не радовать, потому, с удовольствием съев мини-порцию, что у нас была одна на двоих, мы решили сразу же найти тренировочную площадку, чтобы успеть к началу занятий.

Здание МАМ оказалось подобно непреодолимому бастиону. Снаружи оно было гораздо меньше, чем изнутри, что не могло не поражать наше с братом воображение, а вместе с тем это вызывало нешуточное раздражение. Кроме использования лифтов-телепортов, местные студенты умели каким-то неведомым образом перемещаться в пространстве. Мы с Кимом о такой магии не имели ни малейшего понятия, потому мы шли, и шли, и шли, и, казалось, конца этому не было. Коридоры МАМ были невероятно длинными, однообразными и совершенно непонятными. В том плане, что никаких указателей с тем, 'что' и 'где' находится, не было. Они как змеиные ходы испещряли все здание, переплетаясь друг с другом и вновь расходясь.