Читать книгу - "Элемент крови - Георгий Зотов"

Человек в серой фуражке снова со злостью пнул «Форд» по упругой шине, машина беззвучно содрогнулась. Чертово корыто! Надо же ему было сломаться на этой дороге, где и днем-то никого не сыщешь, а ближе к полуночи – уж тем более. Вот уж подарок так подарок. Глухомань страшная, ближе всего только дом отца Андрея, который поселился на самом отшибе – так и до него топать километров пять по лесу. Мобильный, как назло, спросонья забыл дома, по рации никто не отзывался. Наверняка дежурный запер ее в столе и дрыхнет на служебном диване, так уже бывало не раз. И что самое-то обидное, «Форд» совсем новый – как всегда, на заводе при сборке пару нужных деталей скоммуниздили. При быстрой езде машина начинает икать, будто пьяная, а сегодня вообще еле завелась – ему надо было сразу сообразить. Тащиться ночью через темный лес – перспектива не из радужных, но выбора, как понимается, у него нет.

Артемий Павлович с тяжелым вздохом, сопровождаемым парой сочных слов, выдернул ключи из автомобиля и захлопнул дверь. Повернувшись в сторону черных шумевших от ветра деревьев, он быстро зашагал по узкой тропинке, ведущей к дому батюшки.

…«Батюшка». Скажите на милость, тоже мне святой отец нашелся. Сейчас-то они рады тому, что можно класть себе в карман бабло, отпущенное на похороны безвестных бомжей. Но стоит вспомнить, как все их отделение тогда взволновалось: сам лидер модной московской секты «Рай сейчас», пропагандирующей «возвращение к истокам» (изучение арамейского, паломничество в Палестину и молитвы в пещерах), друг модного столичного писателя Павла Левина, пожаловал в их поселок. Думали, как бы чего хренового не вышло. Но получилось как раз наоборот – жил отец Андрей скромно и одиноко, вел себя смиренно, никакого нарушения порядка и потрясающих оргий не происходило. Один только Иванушка своего наставника навещал – для того чтобы обмывать да обряжать невостребованных покойников. Столичные газеты терялись в догадках, с какого бодуна купавшийся в обожании поклонниц – жен банкиров и министров (сплетники называли его нью-Распутиным), лощеный «батюшка» сменил шикарную Москву на подмосковную глушь.

Разумеется, изначально никаким отцом отец Андрей не был и в семинарии ни единого дня не учился – двадцать лет прослужил в спецназе, где только не побывал: и в Афгане, и в Карабахе, и в Чечне. В гостях у чеченцев его военная карьера и закончилась – как-то раз ночью двойной агент из местных вывел его разведгруппу прямо на минное поле. Одна осколочная противопехотка под самыми ногами отца Андрея рванула, и случилось чудо из чудес – пять человек погибли, а он, единственный, уцелел – ни царапины, только в воздух подбросило, да без сознания трое суток пролежал. Бывалые люди слушали это, как сказку, лишь головами качали – не бывает такого, чтобы человек выжил в самом эпицентре взрыва, но врачи военного госпиталя в Ханкале не дадут соврать. Другое дело, что очнулся подполковник совершенно другим человеком: начал говорить, что в момент взрыва ясно увидел ангела, который сказал: небеса сберегут его жизнь для великих дел. Вращая безумными глазами, объяснял, что может слышать голоса мертвых. Все от него отмахнулись – мало ли что люди болтают после контузии, но отец Андрей уже прочно вбил себе в голову, что он – не кто иной, как избранник. После выписки из госпиталя уволился из армии, босиком (!) пришел в Москву, чтобы на улицах слово свое проповедовать.

И говорил отец Андрей странные вещи. Мол, столько мы уже нагрешили, что давно пора всей Земле в тартарары лететь, и чем скорее, чем лучше. Сначала органы насторожились, но поскольку «батюшка» на своей даче ядерную бомбу из запчастей не собирал, у ученых выкупить вирус эбола не пытался и не призывал к массовому самоубийству на манер американского пастора Джонса, его оставили в покое. Официальная церковь, конечно, продолжила ворчать, ну да кто ее в наше время слушает.

…Лейтенант споткнулся об узловатый корень на тропинке и ушиб ногу. Вот суки поганые! Прям сафари, все черное, в глазах сливается. Там медведь чудится, там – волк, деревья – вековые, руками не обхватишь. Ветер завывал пуще, швыряя в лицо сорванные листья – похоже, завтра случится ураган, как Гидрометцентр обещал, вот в плохих прогнозах они никогда не ошибаются. Пронзительный вой пробирал милиционера до печенок. Знамо дело, кому ночью в лесу не страшно, но бояться нечего – в их края никакие маньяки отродясь не забредали, а народец местный ленивый да пьющий.

Неподалеку хрустнула ветка. Потом еще одна. «Ничего себе ветрище» – подумал Артемий Павлович и тут же похолодел: ветка явно переломилась из-за того, что на нее наступило какое-то крупное тяжелое существо. Этого еще не хватало. Схватившись за кобуру, он выхватил ПМ, большим пальцем снимая предохранитель.

– Милиция! Эй, давай не балуй! Кто здесь? – прокричал он, водя стволом в разные стороны и сам с трудом расслышал свои слова из-за ветра. Сквозь черные облака наверху наконец-то еле-еле проглянула бледная ноздреватая луна, и милиционер почувствовал сильнейшую дрожь, пробравшую его от затылка до лодыжек.

Всего в нескольких метрах от него, в густых зарослях дикого малинника, явственно угадывались очертания чьей-то крупной сгорбленной фигуры. Неизвестное существо стояло на задних лапах, крупные желтые глаза мерцали холодным блеском. Их злобный взгляд был устремлен прямо на милиционера и не обещал ему абсолютно ничего хорошего.

«Медведь» – промелькнуло в голове Артемия Павловича, и он, не целясь, трижды нажал на спуск «Макарова», ощутив боль в кисти от отдачи оружия. Однако вместо ожидаемого рева раненого зверя или тяжелого звука падения он услышал легкий серебристый смех.

Существо плавно двинулось к нему, продираясь сквозь малиновые кусты. Выстрелив еще пять раз и убедившись, что пули не причиняют монстру никакого вреда, обезумевший лейтенант запустил в «ночного гостя» бесполезным «Макаровым» и, не разбирая дороги, бросился бежать. Елочные лапы кололи лицо, кора деревьев в кровь обдирала руки. Он рвался напролом через лес к спасительному дому отца Андрея, хватая ртом воздух и ощущая, что мышцы ожиревших ног вот-вот взорвутся. Смех за спиной, однако, не ослабевал. Если бы сослуживцы видели своего коллегу в этот момент, они были бы шокированы скоростью, нехарактерной для статридцатикилограммового толстяка.

…Через двадцать минут, с ног до головы покрытый кровоточащими ссадинами и синяками, потеряв фуражку и оба ботинка, Артемий Павлович, хрипя, вывалился на земляничную поляну у кромки леса. На пригорке светился окнами спасительный дом отца Андрея. Он в изнеможении упал на мокрую траву, чувствуя боль в суставах. Кажется, оторвался – последние пять минут преследователя не было слышно. Но что ЭТО было такое, боже ты мой? Медведь не медведь, человек не человек – какая-то жуткая уродская тварь, которую даже пули из пистолета не берут.