Читать книгу - "Стрелок из Салмы - Евгений Рейн"

- Если это попытка согнать меня с крыши, велдир, то она провалилась. Придумай что-нибудь поинтереснее.

- Зря не веришь. Барон Череш разослал вчера срочный призыв наёмникам – спроси у любого в таверне. Появилась кое-какая работёнка. Мы хотели было нанять одного местного стрелка, но он упился так, что проспит ещё неделю. Заплатит барон Череш в случае успеха очень хорошо. Так что - договорились?

Притворство и умение обманывать были не самыми выдающимися свойствами характера велдиров, и по тону речи Айна поняла, что Модест вовсе не шутит, а говорит самую что ни на есть правду. «А он не так уж и глуп, как показалось на первый взгляд», - поймала себя на мысли Айна. Уколенное самолюбие велдиров быстро залечится – они были вспыльчивы, но и быстро отходили от гнева. А вот умение обратить поражение в выгоду разными способами выдавало в Модесте не самого плохого лидера.

- Обещаю, что доставать в отряде тебя никто не будет, - добавил он, словно уловив нотку раздумья у Айны. - Да и глупцов рисковать здоровьем среди нас нет.

- Я бы подумала над твоим предложением, Модест, но только вот у меня у самой есть отряд, и дела у нас не менее срочные.

- И где же твой отряд, чертовка? – спросил Модест под смех остальных велдиров. – Или это сплошь невидимки?

- Отряд мой отбывает временное наказание в монастыре через дорогу, но завтра поутру мы отправимся в путь. - Айна встала с обглоданной до кости бараньей ноги, по старушечьи кряхтя при этом. – Что-то я ногу отсидела. Но у меня есть встречное мировое предложение, Модест. Допустим, я спускаюсь вниз...

- И платишь за украденную баранью ногу! – заорал владелец.

- Не перебивай женщину, особенно если она – твоя крыша! – Сурово посмотрел на владельца Модест, и тот решил от греха подальше удалиться внутрь. За ним последовала свита из поваров, комарих и нетрезвых горланящих постояльцев, уяснивших, что вечернее шоу во дворе подошло к концу. – Так что ты хотела сказать?

- Я спускаюсь вниз, мы ужинаем, травим байки до утра, а потом расстаёмся не врагами.

- И чем ты собралась ужинать, чертовка? Кабан сгорел, а хозяин нам точно не будет рад. По твоей милости, кстати.

Она взяла лук в руки.

- Ты забыл, что я – неплохой стрелок.

- Кабанов тут вокруг полно, но уже темнеет. Не думаю...

- Думаю, Модест, мой лук меня не подведёт даже сейчас.

- Ну хорошо, - Модест вдруг задумался. – Только знай, что прихожие у нас всё-таки есть. Тебе наврали, чертовка.

Айна стала спускаться вниз под дружелюбный смех.

***

Восточный горизонт уже вовсю пылал рассветными красками, когда Саир наконец открыл глаза. Голова его гудела, словно вчера он загрузил в себя пару бочек эля вперемешку с медовухой. Веки слиплись так сильно, что ему пришлось приложить усилия, чтобы разглядеть небо сквозь пелену. Руки... А вот руки с ногами были туго обвязаны верёвками, так что попытка почесать ноющее колено закончилась неудачей. Байлур лежал рядом и храпел, неудачно сложив свою огромную ручищу на его плечо, отчего рука стрелка значительно онемела.

Саир без труда узнал родную уже телегу, вёзшую их сейчас с гномом непонятно куда и непонятно зачем. Человек в рясе, сидевший к ним спиной и управлявший лошадьми насвистывал какую-то весёлую мелодию.

- Ты кто? – спросил Саир, обращаясь к спине монаха.

- Я – твоё спасение и покаяние. Во грехах своих ты утолял свои ненасытные желания, теперь пришла пора расплаты, - ответил монах, не оборачиваясь назад.

- Насчёт грехов – правда, истинная правда, отец. Кстати, по поводу утоления. А можно ли воды испить безнадёжному грешнику? Во рту всё пересохло.

- Воды вам положено дать только по прибытию к баро..., - монах осёкся и тут же стал демонстративно кашлять. – Через склянку времени, не раньше позволено будет утолить жажду.

- Мученье жаждой тоже входит в программу перевоспитания грешников?

- И не только, сын мой. Муки твои предстоящие пойдут на пользу душе твоей грешной.

Саир вздохнул, пытаясь рассмотреть других путников на дороге, но даже приподнять голову было необычайно сложно.

- Вот ты скрутил нас с моим горным другом и везёшь куда-то. А разве это не грех и не насилие? Разве грешить не грешно, отец?

- Грешить – грешно, - незамедлительно ответил монах. - Но грешить против того, кто грешен – уже не совсем. Во благо только, для его исправления.

- Ааа... Я, кажется, начинаю пропитываться истиной. Нужно чётное число раз. Просто грешить – грешно. Грешить против грешника – уже нормально. А грешить против того, кто грешит против грешника – снова бяка. Говори ещё, отец, я в скрученно-связанном виде лучше запоминаю. Помню, моя мама так сильно чеснок по осени скручивала, что он тоже всё быстро усваивал.

- Не богохульствуй! ... Тьфу ты, не то слово. Не святотатствуй! ... Тьфу ты, опять не то. Не пустословь!

- Сбой? Бывает. Я тоже иногда говорю не пойми что, а потом жалею.

- Вижу я, что надежда на исправление жива ещё в душе твоей измученной. Да славится бог зари утренней, заниматься твоим перевоспитанием предстоит уже не мне с братьями.

- А кому, отец? Куда же ты