Читать книгу - "Все демоны. Pandemonium - Олег Угрюмов"

Наш постоянный читатель уже знает, что Птусик относился к редчайшей породе покорителей неба — к тем, кому просторов этого самого неба всегда было мало. Заложив пару крутых виражей, Птусик не без удивления обнаружил себя парящим над головами изумленных демонов. Даже с высоты его полета демоны симпатий не вызывали, и он благоразумно решил вернуться. Как обычно, завернув за милое облачко, похожее на шляпку, как за угол, и вызвав ропот восхищения в адских войсках, не владеющих высоким искусством полета зигзагами, Птусик вошел в крутое пике и на какой-то краткий миг чуть не столкнулся нос к носу с особенно кошмарным демоном — крылатым, глазастым, грозным, немыслимо большим — и на золотом троне. Тут всякому птусику станет ясно, что пора брать рукокрылья в лапы и драпать. Что он и сделал. Уже через минуту мастер сложных траекторий снова висел на облюбованной ветке, тяжело дыша и давая интервью вездесущему Бургеже.

Впоследствии этот шедевр, озаглавленный «На тет-а-тет с Тьмой», вошел во все учебники для всех учащихся летописных факультетов как образец оперативности, ибо был написан всего через пару минут после непосредственного события, по самым горячим следам.

У владыки Преисподней еще никто не спросил, какого он мнения о своей короткой встрече, поэтому бедняга не знал, что за счастье ему привалило, и маялся нехорошими подозрениями, склоняясь попеременно то к вражеским чарам, то к болезненной галлюцинации.

— Вообрази, — обратился он к адъютанту. — У меня в глазах мельтешит какая-то кошмарная птичка.

Судя по тому, как сочувственно покивал адъютант, дело было не столько в птичке, сколько в глазах, и Князь пал духом.

* * *

Приблизительно в то же самое время Алекс Редс — придворный распорядитель Князя Тьмы, полковник Даэлис, а также демон-герольд, гордо носящий имя Барбосис, явились в лагерь кассарийцев, дабы обсудить условия двух оставшихся поединков.

— Я его навсегда убил? — поинтересовался Такангор, выразительно скосив глаза вниз.

— О нет, что вы, милорд! — замахал на него крыльями Даэлис. — Он неуничтожим, как большинство из нас. Думаю, как раз сейчас его латают в храме Ненависти, и уже к ужину он будет в полном порядке. Хотя и в отвратительном расположении духа. Но тут я его как раз понимаю. Видите ли, последний раз Малакбела сокрушали в поединке через несколько месяцев после сотворения нынешнего Ниакроха. Он тогда был еще крайне юн, почти подросток — всего две или три головы и только один хвост. И у него просто нет опыта поведения в подобных ситуациях.

— Надеюсь, у него не будет из-за меня крупных неприятностей, — сказал добрый минотавр. — Он такой ничего парень. Азартный. Заводной. Ему бы на Кровавую паялпу. Вот Архаблог меня понимает.

— Надеюсь, очень больших не будет, — дипломатично ответил вместо полковника бес Алекс Редс. — Но это в большой степени зависит от исхода остальных поединков и собственно самой битвы.

— Тогда, боюсь, мне нечем вас порадовать, — вздохнул генерал Топотан.

— Боюсь, вы рано боитесь, — любезно осклабился Барбосис.

— На то она и жизнь, — произнес за спиной демонов мягкий, рыкающий голос. — Поживем — увидим.

Они обернулись, медленно, как завороженные, чтобы нос к носу столкнуться с улыбающейся физиономией слепого оборотня. Трое демонов как-то странно попятились от твари Бэхитехвальда, хоть это и было им не по чину. Но случаются в жизни ситуации, любит говаривать Мардамон, когда как-то забываешь о чинах и сразу тянет принести умилостивительную жертву.

— Хорошего вам дня, рыцари, — приветливо молвил Гампакорта. — Рад видеть вас в добром здравии.

— Э-э-э, да, конечно, — невпопад отвечал Даэлис. — Взаимно, князь. И ты здравствуй, Борромель.

Какое-то неуловимое сияние на миг зажглось в черных слепых провалах глаз каноррского оборотня.

Могло быть хуже. Твой враг мог быть твоим другом.

Станислав Ежи Лец

— Они с Борромелем очень дружили — насколько это вообще принято у нас на родине, — счел нужным пояснить Барбосис. — Так вот, господа. Следующим нашим поединщиком Господин назначил графа Форалберга Беспощадного, повелителя Ненасытных. А четвертым отстаивать честь Преисподней будет барон Астрофель Двуликий, глава клана Предателей.

— И мой непосредственный начальник, — неизвестно зачем вставил полковник Даэлис.

— Борромель говорит, ты никогда не был предателем, Даэлис, — сказал Гуго ди Гампакорта, круто разворачиваясь на каблуках и удаляясь в сторону реки.

— В Аду это не столько комплимент, сколько обвинение, — заметил Алекс Редс.

— Но вы находитесь в моем лагере, — громыхнул Такангор. — А в моем лагере это комплимент.

— Теперь мы желаем знать, кого из своих рыцарей выставит милорд.

— По приказанию мессира Зелга честь Кассарии выйдут защищать князь Гуго ди Гампакорта и милорд Кехертус.

— Ловко! — восхитился Барбосис. — Я с удовольствием посмотрю на встречу Форалберга с тварью Бэхитехвальда.

— Герольд Барбосис с недавних пор — лет эдак восемьсот — девятьсот — ненавидит Беспощадного, — пояснил Даэлис.

— Это я уже понял, — ухмыльнулся Такангор. — Полковник, что вы все шею вытягиваете к тем шатрам, я не понимаю? Ставки больше не принимаются.

— А в виде исключения? — тихо спросил Даэлис.

— При всем желании — не могу. С этим у нас строго.

— Понимаю, понимаю, — грустно закивал головой демон. — Просто я сегодня такую кучу денег просадил. Меня супруга заживо обглодает до последней косточки.

— Сочувствую, — твердо сказал минотавр. — И где-то даже разделяю. Но правила нарушить не могу. Вот супругу пришибить… в смысле деликатно призвать к порядку — это всегда пожалуйста. Имею бесценный опыт семейных конфликтов с победоносной маменькой. Если что — обращайтесь.

— Я могу твердо рассчитывать на ваше обещание? — спросил Даэлис, с надеждой заглядывая в алые глаза генерала.

— Разумеется!

* * *

О поединке между Форалбергом Беспощадным и князем Гуго ди Гампакортой специальный корреспондент Бургежа выразился так: «Уж не знаю, на что он там рассчитывал, этот Ненасытный, но каноррского оборотня он явно видел впервые. И морда у парня, надо сказать, была озадаченная».

Старинная пословица гласит: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. В принципе, Форалберг ничего не имел против народной мудрости и даже слыл большим любителем подобного рода фразочек, с удовольствием пересыпая свою речь меткими высказываниями, которые прошли лучшую из возможных проверок — проверку временем. Но в данном конкретном случае он мнения народа не разделял. И, узнав, кто будет его противником, поблек и увял, как нежный цветок в морозы.

Кровожадный демон охотно слушал бы рассказы о слепом оборотне хоть каждый день, регулярно, как проповеди ересиарха, но предпочел бы избежать визуального контакта. В отличие от маразмирующего Иоффиного дедушки, утверждавшего, что внуков он «глазами наблюдает, а разумом не постигает», Форалберг как раз был готов на все, чтобы не «наблюдать глазами» Гуго ди Гампакорту.