Читать книгу - "Маг и кошка - Кристофер Сташеф"

— Так почему же я тогда жив остался? — озадаченно вопросил Антоний.

Балкис очень не хотелось обидеть его, но все же она не смогла умолчать:

— Скажи, ты все же унес и сберег несколько золотых самородков из долины муравьев?

Антоний покраснел и признался:

— Да, все так и есть. Не смог совладать с алчностью. — Но тут он вспомнил, о чем прежде был разговор, и встрепенулся. — Но какое отношение золото муравьев имеет ко льву-людоеду?

— Похоже, один муравей преследовал тебя — хотя вернее было бы сказать, что он преследовал свое золото, — пояснила Балкис. — Он вдруг выскочил на поляну в то самое мгновение, когда лев был готов проглотить тебя… — Она отвернулась, слезы застлали ей глаза. — Я пыталась произнести заклинание, чтобы защитить тебя, но все случилось слишком быстро, и я никак не могла сочинить последнюю строчку!

Антоний обнял ее за плечи, ее щека прижалась к его мускулистой груди. Он ласково проговорил:

— Ты бы непременно сочинила ее, и у тебя бы все получилось, даже если бы тебе пришлось заставить льва выплюнуть меня. Но муравей чем-то помог тебе?

— Он оказался под стать льву, — сказала Балкис и невольно поежилась, вспоминая о сражении насекомого с хищником. — Просто удивительно, как такое маленькое существо может обладать такой чудовищной, убийственной силой. В общем, они со львом прикончили друг друга.

— Везет, как говорится, глупцам и безумцам, — тихо отозвался Антоний. — Слава богу, я оказался и тем, и другим. Но все же — как мне удалось уцелеть?

Балкис была готова ответить, но спохватилась и промолчала. Ей вовсе не хотелось, чтобы Антоний полюбил ее из благодарности, из чувства долга.

Ее спас брат Рианус. Он пошел навстречу юноше и девушке, искренне, безмятежно улыбаясь:

— Доброе утро, молодые люди!

— Доброе утро, любезный господин, — безупречно вежливо ответил Антоний, хотя он явно удивился тому, что старец, похоже, знает и его, и Балкис.

— Доброе утро, брат Рианус, — проговорила Балкис, благодарно улыбнувшись старцу-отшельнику. — Антоний, это один из тех двоих святых людей, которые исцелили тебя.

— Исцелили меня? — Антоний ошарашенно уставился на брата Риануса. — Премного благодарен вам, о любезный господин!

— Не за что так благодарить, — с улыбкой ответил монах.

— Но как же вы могли вылечить меня от ран, оставленных львом, всего за одну ночь? — удивленно спросил Антоний.

— Да не за ночь, молодой человек. Если честно — менее чем час. — Брат Рианус повернулся и указал на видневшуюся за деревьями поляну. — Видишь тот большой камень?

Антоний посмотрел туда, куда указывал старец.

— Вижу, преподобный господин.

— Этот камень обладает необычайной целительной силой, — объяснил отшельник. — В нем есть углубление наподобие раковины, и в этом углублении всегда на четыре дюйма воды. Если какой-то христианин желает исцелить все свое тело, он раздевается донага и ложится в эту впадину. И ежели его вера истинна, вода начинает подниматься и покрывает такого человека с головой. Так происходит трижды, а потом вода спадает, а принявший целительную ванну вылечивается от любых недугов. Вот как исчезли твои раны.

— Это же чудо! — воскликнул Антоний. — О, как я вам благодарен, добрый господин!

— Благодари Господа, юноша, ибо тебя излечил Господь. — Брат Рианус посмотрел на Балкис и улыбнулся. — Хотя отчасти ты должен сказать спасибо и этой девушке. Это она привела тебя к нам. Она, а еще та птица, которая показала ей дорогу.

Антоний изумленно воззрился на Балкис. А та, словно бы в свое оправдание, промолвила:

— Не могла же я бросить тебя и позволить тебе умереть.

— Да, да, не могла, ясное дело! — Послышался шелест крыльев, и птица сидикус уселась на плечо брата Риануса. Тот поморщился: острые птичьи коготки впились в его кожу — но монах промолчал. — Но конечно же, — продолжала птица надменно, — твоя подружка была просто вне себя от страха. Да, да, поджилки у нее тряслись, так она за тебя переживала. Ну и, само собой, она бы ни за что не догадалась, как ей поступить, если бы кое-кто не дал ей мудрый совет.

Балкис одарила птицу гневным взглядом.

— Антоний, эту говорливую птицу зовут сидикус. Это она посоветовала мне освободить единорога и попросить его отвезти тебя сюда.

— Ага, — подтвердила птица. — Она все так и сделала — когда я ее хорошенько разозлила. Только тогда у ее мозги маленько пришли в порядок. А потом я привела ее к этим благородным старцам и к их волшебному камню. Представь себе, всю дорогу мне пришлось эту девицу подзуживать, лишь бы только она хоть немного отвлеклась от тревоги за твое драгоценное здоровье.

— Ну да, только из-за этого ты ко мне и приставала, — буркнула Балкис. — А не потому, что ты вообще обожаешь посмеиваться над людьми.

— А почему бы не соединить приятное с полезным? Р-р-оук!

Балкис только теперь поняла, что этот скрежещущий звук — смех.

Антоний постарался скрыть изумление, охватившее его при виде говорящей птицы, и торжественно поклонился сидикусу:

— Благодарю тебя, доброе создание, за благородную помощь.

— Вот это речи, я понимаю! Сладко как говорит-то! — Птица, все еще восседавшая на плече у брата Риануса, пристально воззрилась на Балкис глазками-бусинками. — А если бы ты еще кое о чем узнал!

Антоний озадаченно взглянул на Балкис:

— О чем это она?

Балкис потупилась и сильно покраснела. Птица не дала ей ответить.

— Если бы, если бы, — затараторила она. — Да-да, так я и сказала! Если бы узнал, какие у нее чувства, то ты бы и с нею так же сладко заговорил. Тогда бы и она тоже кое о чем узнала, вот!

— Какие у тебя чувства? — Антоний взволнованно обернулся к Балкис. — О каких чувствах говорит эта птица?