Читать книгу - "Цветок цикория. Книга II. Дом для бродяги - Оксана Демченко"

– Не перебивай, у тебя пока нет ни имени, ни вопросов, – отмахнулась женщина. – Все рождается и умирает. Всё изменчиво и конечно. Чего ж тут дурного? Но, раз уж ты уперся, восстал против закона смены жизненных сезонов, не жди поблажек. Устанешь – оползень обыденности погребет тебя. Разочаруешься – сгниешь в пасмурном отчаянии. Глупо противиться мировому закону. Но, раз уж ты настолько глуп, изволь быть безмерно упрямым и ползи по склону. Не знаю, что за нужда гонит тебя. И… Никто не любит белых ворон, – женщина нагнулась вперед и добавила шепотом: – вроде нас.

– Вроде нас, – эхом отозвался выползок.

– Никто не поможет тебе пробиваться в мир, трудно будет каждый раз. Но постепенно ты приноровишься. Никто не вернет тебе память, не подскажет, зачем ты стал таким. Сам должен разобраться. Не пробуй вернуть прежнее. Между изначальной памятью и нынешней явью стоит смерть. Это, знаешь ли, серьёзно. Что еще рассказать?

– Пока довольно сказанного. Благодарю.

– А ты не жадный, – вроде бы похвалила мара. Нагнулась и сорвала меховой цветок, сизо-серебряный, чуть светящийся. Протянула на раскрытой ладони. – Сон-трава. Возьми. Приведет ко мне по-настоящему, в понимании людей. Они такие смешные. Все время уточняют, верно ли выбрали путь… как будто настоящий путь можно пройти ногами или доверить карете и кучеру.

– То есть я пока сплю? – задумался выползок.

– Ты пока на краю. Сном это звать или как-то еще, сам реши. Выйдешь через ту калитку, и попадешь в настоящую явь. Хотя… с моим цветком тебя вряд ли кто-то остановит, особенно до рассвета. Иди.

– Да уж, поспешу, – выползок сразу выделил в сказанном главное.

Встал и пошел. А за калиткой – побежал! Цветок светился и мерцал, пока выползок двигался в нужном направлении – и гас, стоило отвернуться.

Лес кончился очень скоро. Ближнее поле оказалось узким, и следующее, и еще с десяток – все малые, с игрушечными оградками по пояс. Хлеб убран, стерня жалит пятки. Торопит…

Полночь проплыла над полями, тусклая и ненадежная – как надтреснутый колокол местной часовенки. Полночь взобралась на холм и загудела басовитой медью городского колокола. Выползок истратил некоторое время, разыскивая тайный лаз под городской стеной. Цветок указал место, но лаз был ловко скрыт – и вдобавок защищен калиткой с хитрым запором. Одолев эти преграды, выползок побежал пустыми улочками, поглядывая на крыши: вон как плотно дома смыкаются, пожалуй, скоро станет удобнее взобраться наверх. Но цветок горит так ярко, что наверняка цель близка. Если вон за той площадью…

Он остановился и резко выдохнул. Узнал ограду, шиповник и калитку. В яви все было совсем как во сне. Только ковка старше, да красные бусины ягод пообдерганы. Не иначе, расстарались городские мальчишки. Осталось скользнуть в щель калитки…

– Проходи, как раз поспел ягодный отвар, – предложил голос из садовой тьмы.

Захотелось ущипнуть себя, и побольнее. Что это за явь, если от сна она неотличима? Круглый столик, свеча, пожилая женщина, серебряный чайник и две чашечки, подобные ландышевым цветкам.

– Доброй ночи, – он поклонился и сел в свое кресло.

В один глоток выпил взвар, не удивляясь сходству вкуса. Стало уютно. Словно он в гостях, и не первый раз. Словно у него есть хотя бы крохотный, а все же кусочек памяти об этой жизни.