Читать книгу - "Королевства Войны - Лиза Смедман"

меч рассёк левую сторону лица солдата от брови до подбородка и врезался в кость. Колени солдата подогнулись и он повалился на землю, утаскивая с собой клинок Кемаса.

Чувства мальчика, который смотрел на убитого мечника, представляли собой спутанный комок облегчения, удивления и тошноты. Крики и шум бегущих людей вырвали его из этого полуобморочного состояния. Товарищи легионера, очевидно, услышали звон клинков и торопились выяснить, в чём тут было дело.

Кемас рывком высвободил свой меч и припустил в сторону открытой местности между стеной храма и рощей. Когда он покрыл половину этого расстояния, в след ему полетели стрелы. Он их не видел, но некоторые пролетали настолько близко, что он мог слышать их шипение.

Он припал к одной из дверей для вылазок. Он понял что сверху, с укреплений, на него падал свет от факелов и что несмотря на то, что он удалился от деревьев, теперь он, вероятно, представлял из себя даже лучшую мишень. Он забарабанил в тяжёлую дубовую дверь:

- Это я, Кемас! Впустите меня!

Стрела с треском впилась в дверь. Кемас прижался к проёму продолжая кричать. Всё новые стрелы вгрызались в древесину двери. Какие-то из них отваливались и падали на спину и ноги мальчика.

Затем до его слуха донесся стон задвижек, которые скользили по своим скобам. Он посмотрел в эту сторону и увидел что дверь приоткрылась ровно на столько, чтобы туда мог юркнуть один единственный человек. Он поспешил ввинтиться в проход и маленький проём захлопнулся за ним.

Находясь под обстрелом, он не мог думать ни о чём, кроме этого и чувствовал головокружительную радость от того, что ушёл от этой опасности без единой царапины. Затем он увидел на хмурые лица своих спасителей и обнажённое оружие в их руках.

- Дай сюда меч, - сказал Зоритар. Этот человек с длинным, узким лицом и сломанным носом, был одним из наставников Огненных Драконов, печально известный своей строгостью к обучаемым им юнцам. Его выражение лица и тон были сродни холодной стали.

Кемас передал своё оружие рукоятью вперёд.

- Мне нужно поговорить с Мастером Ратотом-Ди. Это важно.

- Об этом не переживай, - сказал Зоритар. – Он тоже захочет с тобой побеседовать.

Новые захватчики Кемаса проводили его в зал, где высший жрец распоряжался храмом в мирное время и где он и теперь занимал почётное место в военном совете. Однако боевого опыта у него не было и таким образом именно Ратот-Ди был тем человеком, которого назначили руководить обороной храма.

Командир Огненных Драконов выглядел слишком старым и хрупким для своей миссии или для любой другой обязанности, выходящей за рамки засыпания у камина. Но его бледно-серые глаза под белыми кустистыми бровями, были ясными и зоркими, и он носил свой жёлто-оранжевый нагрудник так, словно он весил не больше шерстяного свитера.

В течении какого-то времени он изучал лицо Кемаса, затем сказал:

- Убежать от битвы было преступлением, а вернуться сюда – глупостью.

- Он улепётывал от людей аутарха, - сказал Зоритар. – Они преследовали его и ему, очевидно, было больше некуда бежать.

Кемас проглотил комок.

- Со всем моим уважением, Мастера, это не правда. Точнее правда, но не совсем. Есть тут кое-что ещё. Я вернулся, чтобы принести вам это.

Сказав так он протянул письмо Барериса.

Ратот-Ди, бормоча и водя пальцем по строчкам, прочитал письмо. С каждым новым предложением его лицо мрачнело.

- Здесь говорится, что аутарх знает всё о храме, включая и то, какая секция северной стены не подлежит ремонту.

Кемас глубоко вдохнул:

- Да, Мастер. Меня пытали и я сказал им.

Он мог бы впасть в дальнейшие разъяснения, что магия заставила его заговорить, но в конечном итоге он чувствовал, что это не даст ему ничего, кроме презрения.

Зоритар зарычал:

- Я не удивлён. Ты уже показал себя трусом. – Он повернулся к Ратоту-Ди. – Может, мы можем усилить оборону стены.

- Мастер, - сказал Кемас, - если вы прочтёте дальше, вы увидите, что разведчик из Легиона Грифона считает, что самой выигрышной стратегией нашего действия будет позволить аутарху осуществить его план, а затем обернуть его против него же.

Ратот-Ди прочитал письмо до конца и хмыкнул:

- Что же, в этом есть смысл.

Командир объяснил идею Барериса. Зоритар нахмурился:

- Мы и слыхом никогда не слыхивали об этом Анскулде и мы не знаем, можем ли мы верить хоть слову. Это может быть уловка.

- Если мне позволят сказать, сир, - вставил один из воинов. – Должен признаться, что я так не думаю. Когда Кемас бежал к храму, я наблюдал со стены. Лучники действительно старались его прикончить. Стали бы они это делать, если бы аутарх хотел чтобы мы получили это письмо?

- Согласен, - сказал Ратот-Ди, - и даже если бы я не был убеждён, то у аутарха в конечном счёте достаточно войска, чтобы рано или поздно взять нас числом. Если мы надеемся защитить наш храм, нам нужен умный и дерзкий план.

Зоритар покачал головой:

- Так вот оно, твоё решение? Поставить всё на одну единственную игру?

- Я думаю, мы должны. – Старик командир повернулся к Кемасу. – Единственным вопросом остаётся, что делать с парнем.

- Он бросил своих товарищей и нарушил данную богам клятву, - сказал Зоритар. – Надо утопить его, как предписывают законы ордена.

- Даже несмотря на то, что рискуя жизнью он вернулся, чтобы принести важные сведения?

- Я не уверен, что он вернулся сюда из-за угрызений совести, - сказал Зоритар, - любви к Коссуту или из-за собственной добродетели. Да и не важно это. Правила есть правила.

- Мастера, - сказал Кемас, - я знаю, какое наказание меня ожидает за то, что я совершил и приму его, если на то будет ваша воля. Но дайте мне, сперва, принять участие в сражении. Вам может пригодиться каждый меч.

- Уж точно не твой, - сказал Зоритар. – Ты убежишь, как и тогда, оставив брешь в линии.

- Может ты и прав, - сказал Ратот-Ди, - но, наверняка мальчик дал нам повод думать, что он нашёл в себе отвагу. Я думаю, что этого достаточно, чтобы мы могли испытать его. Ты хочешь этого, ученик?

Кемас вытянулся в струнку:

- Да.

- Тогда подойди к алтарю Коссута.

Алтарь представлял из себя плиту полированного красного мрамора с высеченными золотыми рунами. Языки жёлтого пламени, шипя, вырывались и установленной поверх чаши.