Читать книгу - "Пограничник - Сергей Кусков"

Не выйдет бесконтактной войны, хоть тресни!

Но самое главное, что будет мешать завтра, это туман. И дело даже не в том, что не видно, куда стрелять. Дело в том, что в принципе не будет видно, где кто.

Почему придаю туману такое значение? Казалось бы, ближе к обеду дымка должна рассеяться — нам бы только утро продержаться. Ан нет, тут не наша Земля, и не наши бабушкины кавказские степи, где кабздец как сухо — сам воздух после дыхания вологодских и ярославских лесов с непривычки обжигает кожу. У нас туманами могут похвастаться островные державы, или прибрежные, типа Англии и Голландии. А тут…

А тут туман неожиданно, без понятных мне, имеющему академические знания только своего мира попадану, причин, застилает землю надолго, и держаться может до нескольких суток, невзирая на летнюю жару и сухость. Это явление носит системный характер, бывает нечасто, пару-тройку раз в год, но Ричи не помнит лет, когда его бы совсем не было. Местные его вообще не считают чем-то эдаким, хотя для меня такое явление — из ряда вон.

Почему это происходит так? Откуда берётся эта влага, если мы на сухом степном Юге, от моря с тысячу километров? Как это явление возникает? Почему долго не рассеивается? Тут есть огромные болота Терра-Бланки в устье Белой, откуда ветер дует, но не рассеивается почему?

Тема для исследований целых НИИ. Мне со школьным курсом базовых знаний ловить нечего. Единственное что скажу, это то, что даже на нашей планете есть куча мест-аномалий, где погода ведёт себя совсем не так, как ей положено. Да хотя бы молнии Марокайбо в Венесуэле, бьющие две трети года! Что мы знаем о природе, чтобы мочь моделировать процессы, с которыми на своём благословенном тихом континенте ни разу не сталкивались?

Но какова бы ни была природа этого явления, завтра оно будет играть на стороне противника. И чтобы использовать его в свою пользу, придётся постараться… И вступать в близкий контактный бой.

— Чего играешь, граф? — подсели ко мне воины. Трое, из молодых, но уже опытных — лица не просто знакомые, родные! За поход в Кордобу не то, что сдружились, но реально вместе пуд соли съели. Почти всех парней, кто ходил на татей туда, в лицо знаю, хотя по именам — не всех.

Я сидел у одного из солдатских костров, куда в прострации присел с гитарой в руке, размышляя о высоких материях — стратегии, тактике, погоде, и главное, что теперь делать и как быть, и непроизвольно использовал инструмент по прямому назначению — играл. Ну, на самом деле я и взял гитару и вышел развеяться, чтобы немного сбросить напряжение после военного совета. Но по Фрейду наигрывал то, что лучше всего ложилось на моё настроение и озвученную проблему. Лёгкий перебор, «блатные» аккорды, но кто сказал, что для успокоения этого недостаточно? Кстати о гитаре — зря я её после покупки сильно охаивал, она оказалась лучше, чем показалась тогда. Ибо «строила», ноты держала, и это можно назвать чудом — знали бы вы из какой гадости сделаны струны! Толстые из меди, но три тонких… Эх!

— Да так, песню одну наигрываю. Прилипла — не отлепишь. Хотя в тему настроения, не отнять, — скривился я им, дескать, не хочу, чтоб приставали, но меня реально надо кому-то отвлечь и вытащить из нирваны. Парни поняли тон правильно, придвинулись поближе.

— Про что песня?

— Про войну, — честно сказал я. — Только не такую, как вы все привыкли. Другую. Но всё равно про войну.

— А ты спой. — А это третий из подошедших, опытный воин со шрамами на лице и шее.

— Голоса нет, — признался я. — И слуха.

— А пофиг! — махнул рукой первый.

— Верно. Давай как есть, граф, — поддержал второй. — Чай, не глупые, понимаем, что не менестрель ты по тавернам лаять.

Ну, я и ломался только для того, чтоб попросили. С музыкой у местных всё очень плохо — ни магнитофонов, ни плейеров, ни даже грампластинок с механическими патефонами. У нас брынчать могут два дворовых мальчишки из трёх, а тут хорошо, если один из десяти лютню в принципе в глаза видел. Хотя крестьяне, например, уважают самодельные дудочки и ударные. В общем у меня в войске уважуха, я почти как Кобзон нашей эстрады.

Спел. Вот так, как есть, с русским текстом. Душа просила, надо было выплеснуть гной, скопившийся внутри. Моё тотальное разочарование способностями, а точнее их отсутствием, что несмотря на послезнание, я не могу сберечь жизни и дуром пру напролом наравне с местными. Мне просто нечему местных учить, мои знания никак не помогут им в выживаемости. Пока пел, выливая тяжёлый и текучий настрой из души наружу, нас обсели и обступили больше тридцати человек. Народ давно хотели подойти, просто все видели состояние своего графа, и смелых подсесть первыми долго не было.

— Народ, завтра битва, а уже за полночь, — произнёс я, допев и выдержав паузу. Все молчали, никто даже вопросов не задавал. — Спать не пора. Нет?

— На том свете отоспимся, — брякнул кто-то из задних рядов, и все поддерживающее зашептались.

— А с переводом споёшь? — горели глаза одного из первых подошедших.

— В переводе на стихи не бьётся, — развёл я руками. — Рифмы нет.

— А если, сеньор граф, как есть? Без рифмы? — воин со шрамами.

— Так тогда не попаду под музыку.

— А и что? — пронзительный взгляд весёлых глаз.

А почему бы, собственно, и нет? Хотят — зачитаю им речитативом, как рэп.

Перебор. Вступление. Струны мягкие, очень мягкие! И гриф настроил — баре берётся существенно лучше. В плане механической настройки местные предметы искусства гораздо более… Настраиваемые. Что логично учитывая, что это — ручная работа, и стоит как самолёт. А вот и текст. Мысленно перевёл первую строку и под музыку просто произнёс её на местном иберийском. Продолжил вторую, третью, и далее постепенно, где надо, повышая и понижая голос, как будто и правда пою, пусть и не в рифму: