Читать книгу - "Чужая - Екатерина Слета"

– Ее велено доставить повелителю! – прошипел гвардеец.

– Где он? – невозмутимо поинтересовалась девушка, выглядывая из-за спины своего защитника.

– Я провожу, – ответил воин, двинувшись к главному залу, опасливо косясь на Румира. Айя направилась следом.

Он сидел за длинным столом, в широком кресле хозяина дома. Вражеские гвардейцы расположились вдоль стен, за высокими окнами слышались окрики и смех. Ширрин подпирала собой стену у камина. Заметив Айю, вся встрепенулась, лицо ее хищно искривилось, губы дрогнули то ли в улыбке, то ли в оскале, выдавая все ее чувства. Ненависть, зависть, злое торжество.

– Так-так-так, а вот и сама госпожа Шаррихасс! – бодро воскликнул Котрон, поднимая руку и откидывая с лица гладкие, рыжие пряди. Глаза его ярко блеснули сочной зеленью в свете множества свечей. – А где же маленькая наследница? Так хочется взглянуть на творение моего преданного пса.

– Ее здесь нет, – коротко ответила Айя, выдерживая его пристальный, изучающий взгляд. – Любуйтесь на свое творение, оно воистину стоит своего создателя.

Принцесса в удивлении приоткрыла рот, не ожидая от соперницы дерзости. И дерзости ни к кому иному, как самому главе Правящего Дома, повелителю!

А всего, чего жаждала Айя – это переключить их внимание на себя. Отвлечь, насколько это было возможно. Потянуть время, пока в темном и сыром тоннеле, глубоко под землей, к свободе и надежде стремился ее огонек. И пусть ей это будет стоить жизни, Айя не отступится…

Девушка хорошо знала, ассуры не спускают непочтения и неуважения.

– Ребенка нигде нет, мой повелитель, – отчитался один из воинов, появившись у них за спиной.

Солейр понимающе кивнул, устремив на Айю уничижительный, полный презрения взгляд. Невольно восхищаясь ее глупостью. Перечить ему, будучи окруженной целой армией, находясь под защитой одного лишь сопливого юнца. Это была или непроходимая тупость или отчаянная смелость. Котрон пока не разобрался. Рассматривал ее внимательно, пристально, пытаясь понять, как она смогла привлечь одной с ним крови существо. Девка даже рядом не стояла с его дочерью, а вскружила голову сразу двум ассурам. Появление юга было для него полной неожиданностью. Дела обстояли куда хуже, чем он предполагал. Чертов Шаррихасс! Неблагодарный сукин сын! Он сотрет в порошок все, что тому было дорого!

– Где Ваша дочь, Айя? – спросил повелитель, переводя взгляд на свои сапоги.

– Ее здесь нет, – повторила девушка, глядя прямо на него. Ей было страшно. Солейр это видел.

– Не скажите, значит, – усмехнулся повелитель, – что ж, воля Ваша. Есть много способов разговорить человека. Особенно женщину. Особенно беззащитную. Например кнут. Вы уже с ним знакомы так ведь, госпожа? Или может дать волю моим изголодавшимся по женскому телу солдатам? Пусть узнают, что такого распробовал в Вас Шаррихасс.

Айя вздрогнула. Стиснула зубы, задирая подбородок еще выше. Румир за ее спиной напрягся. Шаррин растянула пухлые губы в победной, торжествующей улыбке.

– Да, пожалуй, второй вариант будет куда занимательней…

Нирхасс гнал коня во весь опор. Бедная животина неслась по сугробам, всхрапывала пенистым ртом, блестела, лоснилась потом на крутых боках. Почти задыхалась. Райан мчался следом. Остальная конница прилично отставала.

Кровь в висках ассура стучала набатом. Мысли носились в голове, грозя расколоть надвое несчастную черепную коробку. Впервые он был так напуган. Нирхасс никогда прежде не ощущал ничего подобного. Страх за них был настолько велик, что мешал думать трезво. Ощущался физически каждой клеточкой его звериного существа.

«Только бы они успели уйти. Пусть они ушли. Тьма, пусть они ушли!»

Близился рассвет.

Если он все правильно рассчитал, то Солейр достиг Хасарона вчера вечером. Обвел его. Обхитрил. Армии Шаррихасса и юга встретили за рекой лишь жалкую кучку наемников с востока, что были облачены в форму гвардейцев Правящего Дома Севера. Без пыток сознались, открыли планы Котрона…

Нирхасс утопил землю в их крови и теперь мчался, летел домой. Чувствовал себя дураком. Глупцом, обставленным, разряженным в шелка и веками не державшим в руках оружия, стариком. Страшился не успеть. Опоздать. От одной мысли, что Айи и Саны больше нет, делалось дурно. Мужчина гнал ее от себя, сосредотачиваясь на дороге. Злость и ярость – дикая, безудержная! Вот что владело им всецело.

Райан дышал недовольством ему в спину. Прожигал взглядом. Ненавистью. Отчаянием.

Они не встретили сопротивления ни на широкой дороге, ни в лесу на подступах к городу.

Хасарон блестел изморозью под лучами утреннего, яркого солнца. Был тих и спокоен. Почти безмятежен. Привычен. Только алая роза на реющем флаге смотровой башни кричала о подлом завоевателе. О чужаке за родными стенами. Рядом, на высоком шпиле, развевалась на ветру голубая, в темных, багровых пятнах ткань. Присмотрелся и взвыл, сердце остановилось, кровь отхлынула от разгоряченного лица.

Ее платье!

Ее платье.

Ее платье…

Райан замер рядом, конь его недовольно дергал большой мордой.

– Ты обещал! Ты клялся, что ей ничего не грозит! Шаррихас, раздери тебя тьма, ты клялся! Если ее нет, я убью тебя! Убью…

– Я дам тебе свой меч, – ответил Нирхасс, разглядывая стены своего города. Они быстро заполнялись лучниками. Кто-то, свистнув, швырнул им под ноги изрезанный, потрепанный корсет с ее запахом. Знакомый голос весело прокричал из-за стенок:

– Госпожа Шаррихасс готовится принять третий взвод, думаю этих она уже не выдержит!

И как подтверждение – дикий, отчаянный, полный боли крик откуда-то из недр Хасарона. Тихий, едва различимый. Далекий.

Зверь внутри взвыл.

Отчаяние застило глаза.

Дернулось на кончиках пальцев давно забытое тепло. Заискрилось, разгораясь. Вспыхивая белым, ослепительным пламенем. Пронзило острой болью его всего, наполняя каждую клеточку жгучей силой. Необузданной. Мощной. Конь под ним взбрыкнул, почуяв неладное. Ассур спрыгнул, корчась от мук, припадая на одно колено. Волосы его взметнулись, глаза закатились. В ушах стоял ее крик. Опустил объятые пламенем ладони к земле. Снег под ними стремительно таял. Стылая земля пошла трещинами, разверзлась. Устремилась разломам к высоким каменным стенам. Загрохотала, обрушаясь вековая кладка. Полетели навстречу стелы и арбалетные болты, не доставая цели. Плавились, не касаясь объятого седым пламенем, огромного тела. Взрывались, отлетая в стороны.

Райан и армия за его спиной замерли пораженные, оглушенные страшным воем. Свистом первородного огня, коим был объят их предводитель. Столь сильная магия лилась из него, заставляла вспыхивать ближайшие деревья, тлея за доли секунды.

Он поднялся. Шел вперед, ведомый ее болью и камень под его ногами обращался горячей крошкой. Стены и ворот будто и не бывало никогда. Все осыпалось, растворилось. Гвардейцы в панике бежали кто куда, прятались за хлипкими укрытиями. Но не было им спасения. Легкий поворот руки, едва уловимое движение пальцев и кровь вскипала в их жилах, сворачивалась. Варила захватчиков изнутри, превращая внутренности в тошнотворно воняющий кисель. А он все шел и шел вперед, разрушая собственный оплот, набитый трусливыми врагами.