Читать книгу - "Житие мое - Ирина Сыромятникова"

Эти путаные праздники наконец закончились, подошел к концу и срок моей злосчастной командировки. Можно было задержаться на пару дней (ну не съедят же меня за это!), но тогда мне пришлось бы присутствовать на похоронах Фокса. Это была идея миссис Хемуль – покойный завуч не должен был остаться в памяти детей темным пятном.

– Как бы то ни было, он был их учителем, они многое узнали от него. Ребенку не скажешь: «Это помни, а это не помни». Дети сами должны понять неоднозначность его личности, развести в уме добро и зло. Я знаю, вы видите в этом излишнее благодушие, но смерть закрывает все счета, а прощение нужно нам самим, для того чтобы жить дальше.

Хорошо, может, для белых это и так, а вот я себя скорбящим об Искуснике не мог представить даже после литра пива.

А еще миссис Хемуль хотела знать о результатах расследования, потому что добиваться ясности – фундаментальное свойство белых, просто наплевать на все и забыть, как черные, они физически не могут. Мудрая директриса выбрала для достижения своих целей простейший способ – пригласила всех заинтересованных лиц на ужин в ту самую пивную, за свой счет. Орлы Клеймора прилетели полным составом, хвастаться. Я не хотел идти, честно, я гордый, но меня Кларенс очень попросил быть. Макс пошел со мной – чистильщикам он был уже представлен, а лишние зубы во время беседы не помешают.

Старшина подробно и охотно излагал результаты расследования, половину из которого провел не он. Главным достижением чистильщика было опознание скромняги Фокса, которое подвело материальную основу под мой бред об Искусниках (за что я ему был очень благодарен):

– Провинциалы любят звучные прозвища! Вступив в общество, он принял псевдоним Сигизмунд Саларис, под которым и прославился в некотором роде. Он был вдохновителем той ветви культа, которая решилась бросить открытый вызов властям и основать общину в Нинтарке. Естественно, потом его сочли погибшим и искали без фанатизма, а он все время здесь сидел.

Миссис Хемуль приняла известие об Искуснике с удивительным спокойствием, за которым чувствовалась долгая практика. Интересно, кем она была до того, как приехала в Михандров?

– Признаюсь, я всегда воспринимала Искусников как неких душевнобольных, но теперь понимаю, что мои представления были слишком примитивны. Фокс способен был рассуждать здраво и последовательно, но притом совершать абсолютно немыслимые поступки. А главное – зачем?!

– Зачем – это как раз ясно, – не удержался я. – Он хотел, так сказать, пожертвовав малым, защитить большее.

– Защитить от кого?

У меня были соображения на этот счет, но озвучить их целиком означало раскрыть источники, а оно мне надо? В сокращенном виде идея выглядела так:

– Вы знаете, что отец Петрика был убит во время вооруженного ограбления банка?

Кларенс слегка нахмурился.

– Ага, ага, того самого! За три месяца до рождения своего первенца, между прочим. Первая жертва пропала через несколько дней после инцидента. Если хотите, поройтесь в архивах, в то время много странных событий произошло. Не знаю, что Фокс пытался отбить тем щитом, но эффект ему явно понравился, и вот он, скорбя и плача, начал пускать под нож своих учеников, естественно, выбирая тех, чья смерть затронет как можно меньше народу. Одиночек, короче. Эдакое счастье на крови.

Старшина согласно кивнул:

– Типичная логика Искусника.

– Но дети! Зачем он пытался отравить их?

– Тоже понятно. Что такое потусторонний феномен, Фокс, надо полагать, знал еще по Нинтарку. Он потерял контроль над ситуацией: его ученики убивают себя, щит не выдерживает, жертвы требуется приносить все чаще, а руководство сменилось, контроль ужесточился. Белые плохо переносят стрессы! Под конец появляюсь я и начинаю портить его паству, прививая ей толику здравого смысла, и вообще делаю то, с чем так долго не мог справиться он. Там, где вы разглядели надежду, он видел только разврат и деградацию. Опять же, скорбя и плача, он принял решение спасти всех от столкновения с реальным миром – усыпить, как больных дворняг, чисто из милосердия.

– Все они рано или поздно к этому приходят, – буркнул Клеймор. – Это единственный логический вывод всей их философии.

– Лучше радуйтесь, – посоветовал я, – что все так хорошо закончилось.

– Хорошо? – не поняла директриса.

– Угу. Дети живы, Фокс отмучился. Вы подумайте, что было бы, если бы он попал в тюрьму!

– Казнь через сожжение еще никто не отменял, – очень к месту вставил Горчик.

– Опять начнется скандал, – вздохнула миссис Хемуль.

– Это вам на руку! Ситуация критическая, и если НЗАМИПС не пришлет сюда нормальную команду, все страхи Фокса воплотятся. Кроме того, вправлять мозги надо не только вашим воспитанникам, но и городу в целом. Вам нужна помощь эмпатов и дополнительное финансирование, добиться этого в текущей ситуации можно либо после массовых жертв, либо на волне публичного скандала. Я бы на вашем месте скооперировался с городскими властями и работал на опережение. Лучшее лечение – это профилактика!

Миссис Хемуль медленно кивнула:

– Да, я вас понимаю.

– Только не думай, что я все это подпишу, – буркнул старшина. – Пока все эти рассуждения про щит – твое личное мнение, а фон вокруг города то ли есть, то ли его нет, я не эксперт, врать не буду. Представитель НЗАМИПС в городе имеется, – тут он кивнул на Кларенса, – феномен мы ликвидировали, убийцу нашли, отчет отослали, теперь ждем команды. Что скажут, то и сделаем, а претензии – к господину координатору.

Кларенс смолчал, хотя челюсти сжал так, что скулы побелели, а я лишь меланхолично пожал плечами:

– Ну, мистер Аксель тоже не самоубийца и понимает, что если потеряет город после двух звоночков, официального расследования и доклада подчиненных, то Оковами Избавления не отделается, а эмигрировать сможет только на Луну.

– И кто ему об этом скажет? – хмыкнул Клеймор.