Читать книгу - "Проклятый металл - Павел Корнев"

— Это другое, — мотнул головой я. Реши от меня избавиться Джек, из кабака бы я просто-напросто не вышел. Исчез. Растворился. И быть может, через несколько дней всплыл в одном из протекавших поблизости каналов. А может, и не всплыл. Нет, рыжий пройдоха еще не сошел с ума, чтобы нанимать уличного головореза пырнуть меня ножом. Тем более, судя по единственной татуировке — «пауке-сиротке», парнишка не мастер своего дела, а решивший подзаработать на мокрухе неудачник. Так что или это слишком хитрая интрига, или привет из прошлого. Углядел кто-то в порту, сел на хвост да и подкараулил у кабака.

Такие вот дела. Все — без кольчуги на улицу ни ногой. Да и вообще, пора уже на корабль возвращаться. Если опоздаю к отплытию, Паре с меня точно шкуру спустит. И ладно бы только он, так нет — еще и очередь выстроится. Не хотелось бы…

V

В порт мы вернулись заблаговременно. Я выпрыгнул из кареты, повел плечами, пытаясь привыкнуть к пододетой под парусиновую куртку кольчужной безрукавке, и зашагал к качавшейся на волнах у пирса шлюпке. Кивнул знакомому матросу, уселся на лавку и, придерживая рукой ножны с палашом, принялся рассматривать флейт, на котором уже вовсю шла подготовка к отплытию. Бойцы береговой охраны грузились в подплывавшие к кораблю ялы, матросы сновали по вантам, слышался пронзительный свист боцманской дудки.

Вот ведь странно: сколько лет у моря прожил, а все эти премудрости — как закрытая книга. Да оно и понятно, другим голова была занята. А теперь придется на старости лет мореплавателем стать. Хм… ну не то чтобы мореплавателем и не то чтобы на старости лет, но, как ни крути, судьба весьма неожиданное коленце выкинула.

И на сколько мы, интересно, в море уйдем? Паре на этот счет ни словом не обмолвился, но до начала осенних штормов надо, кровь из носу, успеть обратно вернуться.

— Мы уж думали, ты остаться решил, — демонстративно откинул крышку карманных часов Виль Чесмарци, когда, поднявшись на борт, я оперся о фальшборт и принялся рассматривать суетившихся на пирсах людей.

— Думали? Или надеялись?

— Можно и так сказать, — не стал делать вид, будто рад моему появлению, Чесмарци и отправился терзать появившегося на палубе капитан-лейтенанта.

— Я смотрю, вы с ним на ножах? — прищурился из-за посверкивавших на волнах отблесков начавшего клониться к закату солнца Рауль Луринга.

— Что вы, господин граф, ничего подобного, — покачал я головой. — Показная неприязнь тайной службы и надзорной коллегии. Традиция-с.

— Просто Рауль, мы же договорились, — поправил меня граф. — Надеюсь, ваша показная неприязнь не станет реальной проблемой?

— Наоборот. В итоге все окажутся только в выигрыше. Каждый будет куда ответственней относиться к своим обязанностям, зная, что ни один его промах не останется без последствия.

Захлопали на ветру паруса, флейт легонько дернулся, но граф не обратил на это никакого внимания и неожиданно заявил:

— Раз уж об этом зашла речь, обязанности Чесмарци я представляю, а вот насчет ваших, Себастьян, никто ничего определенного сказать так и не смог.

— Если не вдаваться в подробности, мне поручено приглядывать за братом Бернаром.

— Просто приглядывать?

— И в случае необходимости исправлять недочеты. Надеюсь, правда, до этого не дойдет.

— Полагаете, на борту нет бесноватых?

— Полагаю, это маловероятно. — Проведенный экзорцистом обряд должен был очистить корабль от киля до кончика грот-мачты, но вот марионетки… — Кстати, как отбирали команду?

— Никак, — фыркнул граф. — Просто ткнули пальцем в первый попавшийся корабль и отсеяли с него всех, кто вызывал хоть малейшее подозрение.

— Новых людей взамен не принимали?

— Нет. И на берег сойти никому не давали. Чему команда безмерно рада.

— Уже лучше, — расслабился я. Вряд ли на каком-то задрипанном флейте служила марионетка. Другое дело — отобранные для высадки на остров пехотинцы. — Кто-нибудь в курсе цели или конечного пункта назначения нашего плавания?

— Вы с Чесмарци задаете одинаковые вопросы…

— Это профессиональное…

— Карта находится у меня. Капитану известно лишь общее направление. — Рауль усмехнулся и, прежде чем я успел открыть рот, добавил: — Насчет караульных у каюты Чесмарци уже распорядился.

— Просто замечательно.

— А для большей безопасности он заселится вместе со мной.

— Логично.

— Считаете?

— Все мы заинтересованы в успехе экспедиции, — глянул я в глаза шефу дворцовой охраны, — но некоторые заинтересованы в этом куда больше других.

— Вильям? — заинтересовался явно задетый за живое граф и несколько раз сжал и разжал кулак, будто разминая занемевшую левую кисть.

— Ему выдали слишком много авансов, и теперь придется доказать, что он этого достоин.

— А вам, говорят, надо загладить старые грешки? — И, хоть по лицу Рауля скользнула едва заметная улыбка, шуткой этот вопрос не был совершенно точно.

— Скажем так: в случае неудачи Вильям может получить второй шанс, я — нет.

— Выходит, вам можно доверять больше, чем ему?

— А есть, что доверить?

— Пока нет. Но кто знает, как оно обернется в будущем? — Заслышав звон серебряных колокольчиков, граф Луринга отвернулся от борта и уставился на появившегося на палубе экзорциста. — Неужели так сложно переодеться? Или хотя бы снять бубенцы?

— Звон бубенцов мешает бесноватым сосредоточиться, — пояснил я графу.

— И нервирует команду, — нахмурился Рауль, наблюдая, как шарахаются от Бернара матросы. — Еще только бунта на борту не хватало для полного счастья!

— Привыкнут, — беспечно отмахнулся я.

— Это хорошо, мой друг, что вы такой спокойный…

— Не понял?

— Вас с ним в одну каюту заселили. — И, хохотнув при виде моей вытянувшейся физиономии, граф направился к капитан-лейтенанту, который уже успел сменить мундир на штатское платье. Команда тоже переоделась, и теперь о нашей принадлежности к военному флоту Стильга напоминали лишь баллисты да трепетавший по ветру флаг. Но торговцы Нильмары обычно в море выходят тоже вооруженными до зубов, а поднять альбатроса — минутное дело.

Ужиться с экзорцистом в одной каюте оказалось не так уж и сложно. Первые несколько дней мы с ним и вовсе толком не виделись: брат Бернар бродил по палубе, пугая шалевших при его виде матросов, я валялся пластом, дожидаясь, пока наконец пройдет головокружение. Не то чтобы приступ морской болезни действительно свалил с ног, но особого желания подняться с койки не возникало. Мне еще повезло: вид то и дело перегибавшегося через леер, чтобы освободить желудок, Рауля заставлял благодарить всех Святых, избавивших от подобного испытания.