Читать книгу - "Кукольных дел мастер - Генри Лайон Олди"

«Нет страха смерти. Внутренний орган. Тогда почему он такой… изящный? Надо ли печени быть красивой? Фактически голем дал мне ответ на незаданный вопрос: можно ли использовать его боевые качества для побега? Можно, но в одном-единственном случае: если побег представляет для детей меньшую угрозу, нежели смирное пребывание на „Шеоле“. Сочтет ли он рой пенетраторов достаточным фактором? Вряд ли…»

– Зачем вы беседуете со мной? Если вы – печень?

– Вы мне нравитесь. Вы любимец чужих печенок. Как морковь, вы улучшаете обменные функции. Если вам скучно, можете уйти. Я не обижусь.

– Мне некуда идти.

– Мне тоже. Я на посту.

Близнецы подбежали к ним. «Привет, Лючано!» – запыхавшись, крикнул Давид. Сейчас он победил сестру, обойдя на два корпуса. Другой мальчишка, не гематр, ликовал бы на всю тюрьму. А этот рыжий компьютер лишь наморщил лоб, показал Джессике три пальца, затем – два, дождался, пока сестра кивнет, и понесся обратно.

Девочка кинулась следом.

На середине пути они вдруг остановились, отвесили друг дружке по шутливому подзатыльнику, вслух сосчитали до восемнадцати – и помчались дальше. Дети, что тут скажешь…

– Эдам, вы не боитесь, что они удерут от вас? И пока вы будете искать их по всему «Шеолу», натворят бед?

– Не боюсь, – голем спел это на манер первых двух тактов увертюры из балета «Милая Элеонора». – Я не похож на гематра, но я хорошо умею делать расчеты. Стометровку я бегаю за 8,74 секунды. Отсюда до перехода в кольцевой тоннель периметра – сто девять метров. Плюс-минус пятьдесят сантиметров. Максимальная скорость бега молодых хозяев мне известна. Кстати, для них мои расчеты – простенькая забава. Поэтому они не приближаются к тоннелю настолько, чтобы я начал сокращать расстояние между нами. Вы удовлетворены, синьор Борготта?

– Да. Можно, я задам вам личный вопрос?

– Я – не личность. В вашем, разумеется, понимании. Задавайте.

– Вы двигаетесь, как танцор. Ваш голос крайне мелодичен. Ваши жесты дышат изяществом. Зачем гематрам такой… э-э…

– Такой голем, хотели вы спросить? Что ж, я легко отвечу на ваш вопрос. У каждой расы энергетов – свои комплексы. Гематры – не исключение. Создавая голема, Шармали кроме базовой функциональности вкладывали в создание мечту. Хотели иметь то, чего у них самих – дефицит. Это происходит неосознанно, можно сказать, рефлекторно. Все големы имеют много общего. Мы – контрастники.

– Контрактники?

– Нет. Контрастники. Вы уже поняли, к чему притворяться… Синьор Борготта, неужели вы мне завидуете? Не надо, прошу вас. Утешьтесь хотя бы тем, что големы долго не живут. Сорок-пятьдесят лет, не больше.

– Сколько лет вам? – не удержался Лючано.

– Сорок шесть, – с отменным хладнокровием ответил Эдам. – По нашим меркам, я долгожитель. Вы забыли, что у нас нет страха смерти…

Смущенный, Лючано отвернулся. Напротив, на стене под потолком, располагался контрольный дисплей. Там, в едва намеченном коридоре носились, как угорелые, утрированные близнецы. И злодей Тарталья разговаривал сам с собой – голема система по-прежнему не фиксировала. Впору решить, что кукольник обезумел, беседуя на два голоса: о внутренних органах и страхе смерти, мечте и комплексах.

Изображение мигнуло. Коридор сменился тоннелем периметра, несущимся зрителю навстречу. Чудилось, камеру установили на кибертележке, спешащей доставить узника-строптивца в карцер. Тележка резко затормозила, объектив уперся в лже-иллюминатор; надвинулся космос, мятый бок пристыкованной «Герсилии»…

Сперва кукольник не понял, что происходит. Вокруг либурны кишмя кишели полосатые осы, похожие на заключенных в комбинезонах. Впору предположить, что ЦЭМ решил ликвидировать перенаселение, выбросив кое-кого из рефаимов за борт. Насекомые суетились, шевеля манипуляторами, присасываясь к кораблю и вновь отлетая подальше – словно откладывали личинки под кожу животного.

– Не волнуйтесь, – сказал голем. – Это местные челноки. Минируют «Герсилию» перед отстрелом. Скоро один шлюз освободится…

– ЦЭМ принял решение взорвать «Герсилию»?

– Как видите.

– И вас это ни капельки не волнует?!

– Нет. Я не забочусь проблемами, решить которые бессилен. Пожалуй, синьор Борготта, это единственная реальная причина для вашей зависти…