Читать книгу - "Воины Зоны - Алексей Бобл"

Лабус остановился и присел. Одну ладонь прижал к плечу, другой уперся в пол.

- Ты бы уколол себе что-нибудь, - сказал я. Он тяжело выпрямился.

- Нет больше ничего, мапупа моей аптечке настала. Только бинт да спирта немного. Надо осколок из мяса вытащить, а времени нет. Даже винтовку тяжело нести.

Он взял «М4» в другую руку, направив стволом вперед, прижал локоть к боку. Перехлестывающий через шею ремень натянулся.

- Давай ее мне, возьми пистолет, - предложил я, но напарник покачал головой и зашагал дальше.

Подняв «файв-севен», я нагнал его, мы пошли на некотором расстоянии друг от друга, поворачивая стволы то влево, то вправо, лавируя между штабелями, техникой и грудами мусора. Чем-то это помещение напоминало тот пакгауз, где наша группа столкнулась с зомби и снорками, только железнодорожный склад озарял дневной свет, там было светло, просторно, снаружи доносился шелест листвы, а тут - мигающие лампы и глухая, мертвая тишина.

Я перешагнул через участок, где не было решетки, следующий квадрат качнулся под ногой и просел, пришлось перепрыгнуть на изогнутую трубу, пробежать по ней сквозь бьющую вверх струю горячего пара. Вой сервомоторов больше не повторялся, но было четкое ощущение, что мы приближаемся к чему-то важному и опасному, - впереди был источник энергии, от которой шевелились волосы на голове и по спине пробегала дрожь. Я уже видел конец помещения поверх штабелей. Теперь стало понятно, что ворота находятся возле стены справа, и там же, носом к ним, стоит самолет.

Костя вдруг покачнулся, сделав неверный шаг, оперся спиной о большую, в полтора человеческих роста, катушку с плотными рядами черного кабеля. Морщась, стащил шлем - бледное лицо блестело от пота. Винтовку напарник отпустил, она повисла на боку стволом вниз. Пальцы разжались - шлем упал на решётку.

- Что… - начал я.

Спереди донесся усиленный мегафонами голос:

- Вы, двое! Я видел, как вы свалились сюда. Подходите, быстрее.

Спокойный, суховатый - в общем, обычный человеческий голос. И все же было в нем что-то пугающее. Казалось, обладатель этого голоса испытывает невыносимое внутреннее напряжение и едва сдерживает его, не позволяя вырваться наружу.

- Быстрее, а то испортите игру, - повторил голос и смолк.

- Какую еще игру, твою мать?! - зло крикнул Лабус в ответ.

Он тряхнул головой и быстро зашагал вперед, оставив шлем валяться на полу. Лицо его покраснело, усы грозно встопорщились.

Я поспешил следом. Мы прошли последние стеллажи, обогнули бьющую из пола струю пара и увидели длинный грузовой вагон. Колесная пара с одной стороны продавила решетку и трубы под ней, из-под вагона ползли белые клубы. В стенках зияли проломы, внутри темно и пусто. Но как его затащили сюда, ведь здесь нет рельсов… И тут же я заметил один - далеко в стороне тускло поблескивала приваренная к полу металлическая полоса.

Вагон закрывал от нас пространство перед торцевой стеной зала, зато теперь мы видели самолет, стоящий на рельсе.

* * *

Под брюхом бомбардировщика висела «М-61», в народе известная как «Вулкан», - шестиствольная авиационная пушка. От фюзеляжа к стоящим неподалеку пластиковым цистернам тянулись шланги. Фонарь кабины откинут, крылья смонтированы наполовину, гладкая обшивка закрывает не всю поверхность - видны узкие лонжероны. Как они эту махину сюда затащили, по частям, что ли? И зачем? Стойка переднего шасси была закреплена на рельсе, протянувшемся к воротам. Ага, так это нечто вроде палубной катапульты, как на авианосцах.

У стены гудели металлические шкафы, на одном мерцало окошко с дисплеем. Крышки с аппаратов были сняты, оттуда торчали собранные в пучки силовые кабели.

Разглядев все это, я сделал несколько шагов и оказался возле вагона. Махнув напарнику, пошел вдоль стенки. Пистолет поднял стволом вверх. Костя показал вниз - мол, давай под вагоном проползем? - но я отрицательно качнул головой. Слишком узко, ведь колеса пробили верхнюю решетку пола, да и пар оттуда горячий валит…

Усиленный мегафонами голос разнесся по залу:

- Ну, где вы? Курортник! Ведь это ты был? Я видел тебя в Зоне, знаю. Осталось меньше двадцати минут, поспешите!

Напарник шел за мной, ведя ладонью по стене. Я достиг конца вагона, остановился, обернулся к Лабусу. Он кивнул, и тогда я выглянул.

Неподалеку от бомбардировщика в полу зияла дыра с крошащимися бетонными стенками, рядом валялись два отбойных молотка. Из дыры торчали верхушки ТВЭЛов - длинные и узкие, всего пара сантиметров в диаметре. Поблескивала композитная оболочка, скрывающая от взгляда керамический сердечник. ТВЭЛы были расположены широким кругом, между ними возвышался хромированный цилиндр двухметрового диаметра, от него к тепловыделяющим элементам тянулись разноцветные провода.

Я поднял голову. Над воротами по потолку и стене шел извилистый ряд блестящих шайб, соединенных кабелем. Что это там, магнитные мины? Да, точно. Если взорвутся, обвалится большая часть перекрытий на этой стороне зала. Там, откуда мы пришли, над помещением много всякого - слои бетона и железа, вентиляция, другие залы и комнаты, панцирь Саркофага, крыша, наконец, полосатая кирпичная труба. А здесь что? Наверное, эта часть очищена от «корки», созданной когда-то строителями, и после взрыва содержимое хромированного цилиндра выплеснется наружу в потоках раскаленного воздуха, повинуясь атмосферным течениям, разлетится над округой, превратится в облако, потом в дымку аномальной пыли, которая будет расходиться все дальше и дальше…

- Ну что там, Леха? - спросил напарник, и я шагнул дальше, выставив перед собой пистолет.

Стрелять в нас было некому. Впереди стояла строительная бытовка без колес и торцевой стены, внутри было темно, там мигали три тусклых зеленых огонька. Сбоку - стойки с оборудованием и мониторами, на которых мерцали диаграммы, ползли столбцы цифр.

Под бытовкой был приставной столик с компьютерным терминалом. На экране мигала красная надпись:

доступ заблокирован

введение пароля невозможно

Рядом в большом кресле сидел человек. Кресло напоминало то, в котором нас встретил Северов, хотя незнакомец был совсем не похож на профессора.

Мы вышли из-за вагона, не опуская оружия, сделали несколько шагов к нему. На бытовке висел прикрученный проволокой мегафон. Когда человек в кресле открыл рот, из раструба прогремело:

- Наконец-то!

Узкое лицо, крючковатый нос, остроконечная темная бородка. Не молодой, но явно младше Северова, во всяком случае, с виду. Одет в обычные брюки и рубаху навыпуск. На голове обруч - куда новее того, которым пользовался профессор, тоньше, золотистого оттенка. От него к гнезду на боку терминала протянулся ярко красный провод.

Я заметил розоватую каемку под обручем и понял: его не снять. Наверняка с другой стороны торчит игла, как в шлеме БТС, может, и не одна. В черепе доктора Кречета просверлены отверстия, иглы погружены в них…