Читать книгу - "День Дьявола - Андрей Плеханов"

– Стой на месте! - заорал Демид. - Ван же предупреждал тебя, goddamned fury[Проклятая фурия (англ.).], чтобы ты не куролесила! Умерь свои страсти! Ты сейчас все испортишь!

– Это ты все испортил! - Лурдес толкнула Демида в грудь, он не удержался и сделал шаг назад со своего места, обведенного красным мелом. - Ты - самоуверенный болван! Ты ни черта не знаешь! Ты делаешь все неправильно, а времени у нас осталось в обрез! Нет у нас времени на твои идиотские эксперименты. Неужели ты ничего не слышишь?! Ты же тоже телепат, черт тебя побери! Разве ты не слышишь, что говорит Дьявол?

– Ты с ума сошла… - пробормотал Демид. - Господи, вот невезение! Попались мне помощники сумасшедшие. Ты не должна слышать демона. У тебя обруч на голове, он защищает от посторонних мыслей…

– А я все равно слышу его! - Лурдес наступала на Демида, и он вынужден был отходить назад. - Слабо, но слышу! Он смеется над нами. Он говорит: «Они все делают неправильно! Они - ослы, они не могут даже правильно понять подсказки!» Он говорит: «Никогда мне не попадалось таких тупых Пятерых. Они не успеют!»

– Демид, - вмешался я. - Может быть, дело в том, что ты не знаешь истинного Имени демона? Помнишь, ты говорил? Это то, чего не хватает в твоем заклинании.

– Дело не в этом… - Демид торопливо шагал ко мне словно надеясь спастись от Лурдес, поговорить с нормальным человеком. - Понимаешь, Мигель… Словесная формула, которую я произнес, еще не изгоняет демона, она только как бы выдергивает дух его на поверхность. Что-то должно было произойти обязательно. И - ничего… Даже кольца не сработали.

– Значит, все-таки что-то не так?

– Что-то не так, - удрученно признался Демид.

– Демид - не профессионал! - заявила Лурдес. - Он возомнил о себе слишком много. Ван, может быть, ты что-то скажешь? Мне кажется, что ты умнее, чем этот гений демонологии.

Ван молчал.

– Я знаю, - сказала вдруг Цзян. - Мы забыли. Была подсказка… Мы пропустили очень важное. Мигель, ты чувствуешь силу? Свою большую СИЛУ?

– Нет, - сказал я. - Ничего я не чувствую.

– Мы не обратили внимания. Там, в послании де Балмаседы, было написано… Я сейчас вспомню. «Два самых страшных для Дьявола качества должны будут слиться воедино. И только так можно убить Дьявола в его сердце». Кажется, так.

– Что ты имеешь в виду? - На этот раз я покинул свое место и быстро пошел к Цзян. - Какие два качества?

– Одно - это СИЛА. Это ты, Мигель. А второе - ЛЮБОВЬ. Это я ЛЮБОВЬ… Нам нужно слиться воедино.

– Я не совсем тебя понимаю.

– Почему это ты так решила? - раздался голос Лурдес. Она, кажется, все уже поняла. - Может быть, должны слиться СИЛА и СТРАСТЬ? Это тоже может победить Дьявола!

– Ань Цзян права. - Тихий голос старика вдруг перекрыл все наши крики. - Сила и любовь. Конечно, как я мог это забыть? Вы должны быть вместе. Вы должны действовать как единое целое, Мигель и Цзян. Только тогда, Мигель, ты обретешь свою большую СИЛУ, которой нам сейчас не хватает.

– Но как это можно сделать? - Я все еще недоумевал. Я был самым тупым здесь, на этой платформе. Правильно говорят: сила есть - ума не надо.

– Все уже давно поняли, - Цзян положила руки ладонями мне на грудь, посмотрела мне прямо в глаза, и мне стало не по себе от ее любви, обволакивающей как туман. - Мы должны с тобой слиться в любви. Совсем, понимаешь? Мы должны с тобой стать единым. Должны заниматься любовью.

– Ну не сейчас же?

– Сейчас, - твердо сказала Цзян.

– Я - против! - выкрикнула Лурдес и топнула ногой. - Вы сбрендили, ей-богу! У нас остается двадцать минут, а вы собираетесь устраивать тут секс-шоу! Цзян, отойди от Мигеля! Он мой!

– Он будет твой… - Цзян говорила тихо, но руки ее действовали, медленно стягивали маечку. - Он будет твоим, Лурдес. Но сейчас он - мой. Я люблю тебя, Мигель…

– Я люблю тебя, Цзян, - прошептал я и дотронулся до ее рта губами.

– Ostia puta! - Лурдес рванулась к нам с явно агрессивными намерениями, но Ван поймал ее за руку.

– Потом тебе будет стыдно, - тихо сказал он. - Им не будет стыдно, что они делали это перед нами. Потому что это - чистое чувство. Это - красота. Это - любовь, земная и небесная. А тебе будет стыдно за ту ярость, что не смогла сдержать ты в себе. Тебе будет стыдно, потому что ты обнажилась этим больше, чем они, снявшие свои одежды. Ревность - тоже страсть, но не лучшая из страстей. Но знаешь, Лурдес, не мучайся и не стыдись этого. Потому что такова твоя внутренняя природа. Здесь такое место - оно заставляет нас проявлять свои истинные чувства. Когда все это кончится, ты снова обретешь себя. Ты станешь сильнее и мудрее, Лурдес, ты успокоишь пламя своей души. Ты - хороший человек, Лурдес, мы любим тебя. Успокойся. Все будет хорошо.

И Лурдес вдруг прижалась к нему, обняла его, спрятала лицо свое. Она не хотела, не могла видеть нас с Цзян. Я не знаю, плакала ли она в этот миг. Но она расслабилась, отдала свою боль Вану.

И Ван тоже не смотрел на нас, он закрыл глаза. Скорее всего, ему не было особого дела до нас. Он что-то тихо говорил Лурдес.

И Демид не смотрел. Он сидел на платформе, спиной к нам, болтал ногами в воздухе и о чем-то раздумывал. Что-то вырезал из деревяшки своим кошмарным тесаком.

Ферреру я не видел вообще. Может быть, он обиделся и ушел?

Мы с Цзян словно остались одни. Мы не видели никого. Мы забыли, в каком месте мы находимся. Мы видели только друг друга. Чувствовали друг друга.

– Цзян, тебе страшно? - спросил я.

– Нет, нет. - Цзян улыбнулась. - Я знаю, что это немножко больно, когда в первый раз. Но ты ведь будешь со мной ласковым, Мигель? Я не боюсь боли. Я хочу тебя. Я так тебя люблю…

Она опустилась на колени. Развязала тесемку, удерживающую мои широкие хлопчатобумажные брюки. Спустила их и прижалась лицом к моему животу.

– Вот ты какой… - Она медленно водила язычком по моей коже. - Ты такой красивый… Я всегда знала это, я так хотела тебя увидеть. Почему ты не позволял мне это сделать?

Она облизывала меня, как кошка. Она наслаждалась моим вкусом.

Я опустился на колени рядом с ней и обнял ее. Ее упругие грудки прижались к моей груди. Я провел рукой по ее спине, и она выгнулась, подалась ко мне. Я опустил руку ниже, моя ладонь скользнула по ее попке - нежной и гладкой. Девушка оторвалась от меня, откинулась и мягко легла на землю, прямо на мох, покрывавший бетон толстой подушкой. Она подняла руки и закрыла глаза.

Я снял с нее трусики. Я гладил ее. Я целовал ее везде и чувствовал, как глубокая ложбинка ее наполняется влагой.

Она не вскрикнула, когда я вошел в нее. Она только прикусила нижнюю губу, глубоко вздохнула и тут же прижалась ко мне, обвила мою спину ногами. Она двигалась вместе со мной - и сразу же правильно, словно мы снова занимались с ней на лужайке и делали упражнение, которое разучивали уже много раз. Она была горячей - там, внутри, и я чувствовал, как капельки крови стекают по ее коже и мягко зарываются в мох.