Читать книгу - "Конан-варвар. Алая цитадель - Роберт Ирвин Говард"

Старинная считалка

1

Во время одного из дворцовых празднеств Набонидус, Багряный Жрец, вежливо коснулся руки молодого аристократа Мурило. Мурило повернулся и встретил загадочный взгляд, подивившись скрытому в нем намеку. Они не обменялись ни единым словом. Набонидус изящно поклонился и сунул ему в руку золотую шкатулку. Молодой человек знал: Набонидус ничего не делает без причины; он извинился и под первым удобным предлогом поспешно вернулся к себе. Юноша раскрыл шкатулку и обнаружил там человеческое ухо; посмотрев на необычный шрам, пересекающий его, он понял, кому оно некогда принадлежало. Мурило бросило в жар, больше он не сомневался в значении того взгляда, с которым Набонидус передал ему шкатулку.

Однако, несмотря на напомаженные черные локоны и щегольскую наружность, Мурило не был безвольным трусом, который без борьбы кладет голову на плаху. Он не знал только, играет ли Набонидус с ним в кошки-мышки или же хочет дать ему шанс добровольно уйти в изгнание. Поскольку он, Мурило, все еще жив и находится на свободе, ему давалось по меньшей мере несколько часов сроку — вероятно, для медитации. Но значит, ему не требовалось никакой медитации для принятия решения. Сейчас ему необходимо одно — орудие. И судьба предоставила ему такое орудие… Молодой дворянин сидел в своем доме, расположенном в квартале, застроенном мраморными дворцами с пурпурными башнями, дрожал и размышлял, а его будущее орудие находилось в нищем районе между низкопробными кабаками и домами терпимости.

Жил-был жрец Ану, храм которого, стоящий на краю нищего квартала, повидал не только смиренное благоговение и молитвы прихожан. Жрец этот, человек крайне несимпатичный, жирный, откормленный, не только укрывал краденое, но и шпионил. Оба эти занятия приносили невероятный доход, потому как та часть города, что находилась возле его храма — так называемый Лабиринт — представляла собой смешение извилистых переулков и грязных пивных, где встречались наиболее отчаянные головорезы со всего королевства. Самыми дерзкими и отпетыми из них были некий гандерландец, бывший наемник, и один варвар, киммериец. Ану коварно позаботился о том, чтобы гандерландца схватили и публично повесили на рыночной площади. Киммерийцу посчастливилось бежать. По возвращении он узнал о предательстве жреца, явился ночью в храм Ану и сделал его короче ровно на одну голову. Это вызвало в городе серьезные волнения. Поиски убийцы протекали безрезультатно, пока одна женщина не выдала его властям и не привела капитана с его отрядом к той норе, где варвар отсыпался после попойки.

Когда они попытались схватить его, он проснулся. Все еще пьяный, но полный дикой ярости, он повалил капитана и прорвался сквозь ряды нападающих. Он бы ушел от них, если бы выпитые в ту ночь крепкие напитки не затуманили ему мозги. Запутавшись и плохо соображая, варвар в страшной спешке промахнулся и, вместо того чтоб выскочить в раскрытую дверь, врезался в каменную стену — да так сильно, что потерял сознание. Когда оно к нему вернулось, киммериец уже находился в самой надежной тюрьме города, прикованный к стене цепями, которых даже его варварские мускулы не в состоянии были порвать.

В эту камеру и пришел Мурило, замаскированный, закутанный в просторный черный плащ. Киммериец рассматривал его с большим интересом, поскольку принял за палача, которого прислали за ним, чтобы повесить. Мурило, однако, быстро разъяснил недоразумение и начал разглядывать пленника с неменьшим интересом. Даже в полумраке тюрьмы, прикованный к стене, этот человек поражал своей мощью. Его крепкое тело соединяло в себе силу медведя с ловкостью и гибкостью пантеры. Под спутанной черной гривой сверкали синие глаза, полные необузданной дикости.

— Ты хочешь жить? — спросил Мурило.

Варвар заворчал, и интерес его к Мурило усилился.

— Если я помогу тебе бежать, не сделаешь ли ты мне одного одолжения? — спросил аристократ.

Киммериец молчал, но пронзительный взгляд говорил за него.

— Я хочу, чтоб ты убил для меня одного человека.

— Кого?

Мурило понизил голос до шепота:

— Набонидуса, королевского жреца!

Киммериец не выразил ни озабоченности, ни смущения. Он не знал трепета перед властями, с которым зачастую рождаются цивилизованные люди. Король или нищий — какая, в сущности, разница? Он не спросил даже, почему Мурило пришел именно к нему, когда и без того вне тюрьмы шляется достаточно головорезов, которые с радостью предложили бы свои услуги.

— Когда я должен бежать? — спросил он.

— Через час. Ночью в этой части подземелья останется только один часовой. Я его уже подкупил. Вот ключи от твоих цепей. Я открою замки, а после того, как я буду уже дома, часовой — его имя Атикус — отворит дверь твоей камеры. Ты свяжешь его полосами твоей разорванной куртки, чтобы стража, когда найдет его, поверила, будто ты сбежал, пользуясь помощью извне, и не стала его подозревать. Затем ты направишься прямо к дому Багряного Жреца и убьешь его. Оттуда иди к Крысиной Норе, где тебя будет ждать человек с лошадью и мешком золота. С этим тебе будет легко покинуть город и бежать из страны.

— Тогда снимай цепи, — потребовал киммериец. — И позаботься о том, чтобы охранник принес мне поесть. Клянусь Кромом, я не получил за целый день ничего, кроме кусочка скверного хлеба и воды. Я близок к истощению.

— Хорошо, сделаю. Но запомни: ты не должен бежать, пока я не доберусь до дома.

Освобожденный от цепей варвар поднялся и вытянул свои мускулистые руки, которые казались очень могучими в полумраке подземелья. Мурило был убежден: если есть на земле человек, способный сделать то, что ему требуется, то это киммериец. Он повторил еще раз свои указания и покинул тюрьму, не забыв попутно поручить Атикусу принести заключенному кусок холодного мяса и кувшин вина. Он мог доверять стражнику, и не только из-за денег, которыми он оплатил его услуги, но из-за более существенных вещей, которые о нем знал Мурило.

Когда Мурило вернулся в свои покои, он полностью взял себя в руки. Аристократ был уверен, что Набонидус станет действовать через короля, а раз королевские воины еще не постучали в его двери — значит, жрец не успел поговорить с монархом. Без сомнения, разговор с королем состоится утром — если, конечно, Набонидус доживет до утра.

Мурило не сомневался в том, что киммериец постарается выполнить его поручение. Удастся ли ему это — вот в чем вопрос. Уже не