Читать книгу - "Белые Волки Перуна - Сергей Шведов"

- Тронешь ребёнка - убью, - услышал он твёрдый голос Милавы, в котором не было и тени страха.

А волчонка он в любом случае не стал бы бить, всё же из ума не вышел. Но каков паскудник, подкрался сзади и кусанул. Изяслав на четырехлетка поглядывал в изумлении - ну ты посмотри, кто растёт в его доме. Вот повезло Хабару с наследником. Этот годков через десять-двенадцать загрызет всех его врагов в Новгороде.

В эту минуту вся злоба ушла из сердца Изяслава, даже в сон его потянуло и от усталости, и от выпитого мёда. Второй раз зря ударил Милаву витенем. По спине вытянуть был вправе, а бить по лицу - это уже бесчестье. Но если ударил, то на этом стоять теперь нужно. Все должны уважать боярскую блажь. Если не сумеет на этом настоять в собственном доме, то в Плеши ему не усидеть воеводой.

Проспал боярин до обеда следующего дня, а, проснувшись, послал людей в дальнюю усадьбу за любимой холопкой. Милава зыркнула в его сторону глазами, но промолчала, и от этого молчания Изяслав повеселел. Пошла, выходит, впрок его наука. Хозяин в доме только тот, кто может настоять на своём, а иначе придётся жить по жёнкиному слову, роняя боярскую честь. Хватит, не мальчик уже Изяслав, чтобы исходить на краску при виде бабьей плоти, а уж Милавиного добра ему и вовсе не надо. За три года совместной жизни меж ними только однажды случилось то, что можно назвать близостью. Но и тогда всё вершилось Милавиной волей, а опоенный травами Изяслав был только тряпичной куклой в её руках.

Может быть, с того единственного раза и понесла Милава. По срокам всё вроде бы сходилось, но Изяслав и тут ей не верил. Кобелей вокруг вон сколько, и не может того быть, чтобы новгородская ведунья столь долго блюла честь мужнину и свою.

С Белицей у Изяслава сладилось с первого раза, и в рожденной ею девочке он не сомневался. А Милавиного ребёнка он не брал на руки, несмотря на то, что Хорь и другие мечники признавали в нём Ставрову кровь. Изяслав, как ни приглядывался, ничего не находил своего в мальчишке, хотя и кивать на того же Ладомира не было причин. Вячеслав был темноволос и на старшего своего брата, желтошёрстного волчонка, похож мало.

Кабы ни строгий наказ отца, то Изяслав давно бы прогнал Хабарову дочку со двора. Но в этом случае пришлось бы вернуть за ней и половину земель в плешанской округе, которая находилась под рукой Изяслава по заключенному ряду. Хитрый новгородец Хабар закрепил эту землю не за Изяславом, а за первым же рождённым Милавой в замужестве младенцем, а таковым и оказался Вячеслав. Будь Изяслав в силе, он не посчитался бы ни с Хабаром, ни с малым Вячеславом, ни с заключённым рядом, но пока что в большей силе был Хабар, за которого встал бы даже Ставр, не говоря уже о Волке Ладомире, который пака что в Плеши воевода и первый боярин. Была, правда, надежда, что сгинет Белый Волк в приморских землях вместе со своими мечниками, но об этом лучше пока не поминать вслух.

Ждал Изяслав Белицу, а заявились посланцы от смердов с ближних и дальних огнищ. Долго кланялись четырём углам и мяли шапки у порога. Боярин не спешил приглашать их к столу. Незваными они в чужой дом явились, да и не след потакать без нужды чёрному люду. Сидел Изяслав на лавке распоясанный и босой - не велики птицы, стерпят.

От лица смердов говорил старый Рамодан, и Изяслав не сразу уловил суть его просьбы. А когда уловил, то побурел от гнева и досады. Не приходилось сомневаться, что приход плешанских старейшин - это Милавиных рук дело.

- Прежде воевода Ладомир окроплял борозду перед посевом своим семенем вместе с боярыней Жданой, а теперь, коли ты в его отсутствие в Плеши воевода, так, стало быть, это твоя с боярыней Милавой забота.

Обычай этот старый, тянется ещё с дединых времён, и отказать смердам без причины - срам великий. Но ещё больший будет срам, если боярин на взалкавшей любви земле, на виду у всех не сумеет уронить семя. Тогда вся вина за потерянный урожай падёт на его голову. А потому и сказал, откашлявшись, Изяслав:

- Недужится мне что-то, грудь заложило, видать обдуло на Двине ветром. Сейте без меня, а не то уйдёт время.

Смерды потоптались у порога, но ни чарки не дождались от боярина, ни доброго слова. Ушли недовольные. По виду если судить - здоров боярин, хоть орясину об его выю ломай. Да и за любимой холопкой, сказывают, уже послал приказных на дальнюю усадьбу.

- Не захотел уважить мир, боярин, - крякнул досадливо Рамодан. - На потаскуху ему своё семя тратить не жалко, а на доброе дело не снизошёл.

- А может, он вообще квёлый, - понизил голос Носарь. - От такого воеводы пойдут нестроения на плешанских землях. Боги не любят слабых.

Слова Носаря заставили всех почесать затылки. По приметам, идущим от дедов, в силе князя или воеводы проявляется сила земли. Если верший слаб, то не жди доброго урожая, да и хорошей жизни тоже: не будет от скота приплода, зверь не пойдёт в ловушку, а рыба в мрежи. Озадачил Изяслав плешанских смердов: такого ещё не было в Плеши, чтобы воевода или боярин отказал миру.

Два месяца пролетели птицей, и вкусивший сладость власти Изяслав соколом пырхал по городу. И в доме никто не перечил его воле. А что вслед глядели недобро, это молодого воеводу не трогало вовсе - не на то дадена власть, чтобы её любили, а на то дадена, чтобы порядок был на земле. Эти слова князя Владимира, брошенные как-то на пиру, Изяслав запомнил крепко.

Белица совсем сомлела от Изяславовых ласк и покрылась мелкими капельками пота. Душновато было в ложнице. Изяславу и самому стало томно, и он откинулся на спину, переживая прихлынувшую слабость. Тело Белицы не столько виделось, сколько угадывалось в свете, падающем из подслеповатого окошка. На дворе уже смеркалось, а потому в ложнице становилось всё темнее.

- Изведёт она нас, - зашептала жарко холопка. - Ведунья она - слово знает.

- С чего ты взяла, - лениво протянул Изяслав, хотя и сам не на шутку побаивался Милавиного сглаза.

- Макоши служит Милава, а та ей даёт силу, - придвинулась Белица к уху боярина. - Об этом знает вся Плешь. Косуха рассказывала вчера, что боярыня жгла на огне волос.

- Чей волос? - насторожился Изяслав.

- Косуха видела только краем глаза, а потом испугалась и спряталась.

От Милавы всего можно ждать, в этом Изяслав нисколько не сомневался. Ему вдруг показалось, что за последний месяц у него поубавилось сил, а в теле появилась слабость. Вот и ныне помял он Белицу, а дело так и не завершил. А ведь по приезде в Плешь из похода топтал он ту же Белицу бодрым селезнем. То душно было Изяславу, а то вдруг взялось тело холодным потом. Макошь - богиня мстительная, и если она захочет помочь Милаве - жди беды.

То ли от испуга, то ли Белица подсуетилась, но возжелал её боярин и победно завершил дело. Сразу же полегчало на сердце, но остался маленький червячок сомнения. Милава если начнёт мужа изводить, то не враз это сделает, а будет силы выдавливать по капле. Так и увянет медленно Изяслав, как деревце без полива.

- А ещё говорят в Плеши, что в суши ты виноват, боярин, - снова зашептала неугомонная Белица.