Читать книгу - "Оскверненная - Гленда Ларк"

Обвязав рукава мундира вокруг талии, я влез на балку, к которой крепились веревки от трага, стараясь не смотреть вниз и не поддаваться инстинкту, нашептывавшему, что мне достаточно расправить крылья, чтобы полететь… Уцепившись за одну из угловых веревок, я скользнул под балку, обхватил веревку ногами и повис, держась одной рукой. Другой рукой я отвязал мундир и по очереди сунул руки в рукава – не до конца; теперь мои ладони были защищены, и я начал долгий спуск туда, где далеко, далеко внизу виднелась платформа трага. Ветер начал свою жестокую игру со мной, раскачивая веревку и дергая за одежду. Примерно на полпути меня неожиданно окутало облако силвмагии; я молча вознес молитву неизвестно каким богам, чтобы исходила она от Тризис. Присмотревшись к тому, что за иллюзия теперь меня окружает, я решил, что Тризис придала мне внешность стражника в мундире старшего офицера.

К тому времени, когда я достиг нижней платформы, Тризис и остальные были уже в корзине и ждали, когда их опустят на берег. Стражники – на этот раз их было двое – больше интересовались тем, как и почему оказалась оборвана веревка, идущая вверх, чем своими пассажирами. Они, конечно, заметили меня и, дождавшись, пока я доберусь до платформы, закидали вопросами. Я не стал им отвечать.

– Срочно! – закричал я. – Немедленно спустите меня до ряда Подонков! – Сверху все еще раздавались крики, но ветер уносил слова, и стражники не могли их расслышать. Я вскочил в траг с таким видом, будто не сомневаюсь в выполнении своего приказа.

Стражники не стали раздумывать: они схватились за рукояти ворота, и мы поехали вниз. Когда мне удалось отдышаться, я сказал Тризис:

– Здорово ты придумала. Для целительницы ты очень здорово находишь кривые дорожки.

– А ты замечательно находчив для существа, которое всего два или три месяца назад было птицей.

Я пожал плечами:

– Птицыдастелцы умели больше, чем предполагало большинство людей.

Тризис обдумала мои слова и кивнула.

– Знаешь, – медленно проговорила она, – думаю, что жителям других архипелагов отныне стоит быть осторожными, когда дело касается дастелцев.

Я обнаружил, что помимо воли широко улыбаюсь. Мысль была для меня новой и доставила мне удовольствие.

– Мне кажется, ты права.

– У меня прямо душа в пятки ушла! – сказал Дек. – Здорово ты съехал по веревке! Я на твоем месте просто окаменел бы. – Потом Дек с огорчением добавил: – А вот в схватке я забыл о Магоубийце… Можешь ты себе такое представить? Я просто накинулся на того парня с кулаками.

Я засмеялся, но тут же опомнился.

– Как дела у Флейм? – спросил я Тризис.

– Настолько хорошо, насколько можно ожидать. Она все еще под действием снадобья. Не думаю, что она проснется раньше чем через несколько часов.

Я оглядел Адский Ушат, но мало что сумел увидеть. По черной поверхности тянулись редкие желтые дорожки света от укрепленных на мачтах кораблей фонарей. Ветер продолжал выть, но вода оставалась неподвижной и густой, словно масло.

Наконец мы благополучно достигли ряда Подонков – однако наши трудности на этом не закончились. Нам нужно было найти способ добраться до «Буревестника», все еще стоявшего на якоре посередине гавани. Не говоря уже о том, что ночью на безлюдном берегу не было никого, кто мог бы нам помочь, казалось совершенно невозможным преодолеть на лодке путаницу водорослей, забивших бухту. Как сказал матрос, дежуривший у вытащенного на берег ялика, скорее удалось бы подоить корабельную крысу, чем пробиться сквозь эту пропахшую рыбой массу, густую, как похлебка у хорошей поварихи. Чтобы добраться до одного из кораблей, нужно было плыть на плоскодонке от устья Скоу.

Я поблагодарил матроса и отошел.

– Нам никогда не добраться до устья, прежде чем нас настигнет погоня, – сказал я своим спутникам. – Ведь пришлось бы нести Флейм, а пройти нужно не одну милю.

– Так что же делать? – спросил Дек.

Они оба с Тризис смотрели на меня, ожидая, что именно я найду выход. Это было почти столь же пугающим, как мысль о преследующих нас стражниках.

– Давайте посмотрим на воду, – сказал я и вместе с Деком двинулся к ведущей вниз лесенке. Тризис осталась с Флейм. Под причалом оказалось слишком темно, чтобы можно было чтонибудь разглядеть.

– Погодика чуток, я позаимствую фонарь, что висит над дверью у торговца свечами, – сказал Дек. Через минуту он вернулся, размахивая фонарем с таким видом, как будто имел полное право на него. Подняв фонарь повыше, он осветил воду… хотя, говоря по правде, водыто как раз и не было видно: перед нами влажно блестела бурозеленая поверхность, образованная сплетающимися водорослями. Я разулся и сунул в нее ногу. Водоросли оказались скользкими и почти не раздались под моей ногой.

Дек с сомнением смотрел на меня.

– Осторожно, сирРуарт. Если ты туда нырнешь, на поверхность нипочем не выберешься.

– Я подумал, не сможем ли мы идти поверх водорослей. На лице Дека отразился еще больший испуг.

– Никто такого не делает. Один из слуг во дворце говорил мне, что никто не суется в гавань, пока ветер и прилив несут сюда водоросли. Потом они гниют и воняют, и наконец речная вода вымывает эту гадость из Ушата, только этого не случится, пока ветер не переменится.

– Если мы останемся здесь, нас схватят. И случится это очень, очень скоро.

Дек все еще с опасением попробовал опереться на водоросли рукой.

– Там, где я родился, в бухте Китаму, полно грязи. Мы иногда переправлялись через нее на волокуше.

– Что это такое?

– Плоская доска. Ты на нее садишься, опускаешь одну ногу в грязь и вроде как отталкиваешься от нее. Перемажешься, конечно, по самое не могу, но двигаться можно. Мы так собирали моллюсков, когда в отлив вода отступала.

– Правильно! Нам нужно чтонибудь плоское, чтобы уложить Флейм… и еще веревка. Поищика чтонибудь подходящее, парень.

Дек убежал, а я вернулся туда, где рядом с Флейм стояла на коленях Тризис. Она закутала свою пациентку в тот мундир, который я отобрал у стражника.

– С ней все хорошо, – сказала Тризис, предупреждая мой вопрос.

Тут вернулся Дек.

– Как ты думаешь, не разбудить ли нам торговца свечами? Рядом с его лавкой полно ящиков с большими крышками, только они заколочены. Один из ящиков нам подошел бы… У тебя есть деньги, сирРуарт?

Я кивнул:

– Сколько угодно. Повесь на место его фонарь, и мы разбудим хозяина.

Дек со своим неизменным добрым расположением духа сделал это, влезши на один из ящиков, а я начал стучать в дверь. Открывший ее человек был раздражен, как спугнутая с гнезда сорока, пока не увидел пригоршню монет. Я сказал ему, что мне нужно, и позволил ему заломить несусветную цену; в результате он не только вытащил гвозди, крепящие крышку ящика, но и снабдил нас несколькими досками и мотком веревки. Мы поспешили к краю причала.