Читать книгу - "Русич. Око Тимура - Андрей Посняков"

Ничуть не стесняясь сопровождавших его воинов, Раничев бережно, на руках, отнес любимую в дом…

– О, милый мой, – сбрасывая одежду на пол, улыбнулась боярышня. – Я так ждала тебя, так…

Они занимались любовью ночь напролет, под трель соловья и холодную сладость шербета. Светлая луна, проникая сквозь распахнутые створки дверей, освещала их обнаженные тела светом ярко начищенной меди. Эта ночь, тихая и спокойная, напоенная терпким ароматом фруктовых деревьев, казалось, никогда не должна была кончиться…

А утром неожиданно объявился Салим. По-прежнему юный, высокий и стройный, он возник в покоях, словно выпущенный из бутылки джинн. Евдокся едва успела стыдливо прикрыться покрывалом. Впрочем, парню было не до любований женским телом.

– Собирайтесь, – обернувшись, тихо сказал он. – Мои люди случайно перехватили одного из посланцев эмира. Он вез важную весть – приказ об аресте Каима-ходжи… Все знают, что ты человек Каима. Бегите!

– Но может, не стоит так торопиться? – слабо возразил Раничев. – Арестовывают-то Каима-ходжу, а не меня. Хотя, конечно, жаль.

– Собирайтесь, говорю вам! – не выдержав, воскликнул Салим. – Думаю, перехваченный мною посланец был не единственным. Проезжая мимо дворцовых стен, я слышал, как один из сотников стражи похвалялся привести на аркане знатную урусутку! Понимаешь, о ком речь?

– Ну….

Махнув рукой, Иван быстро оделся.

– Едем, Евдокся!

– Как скажешь, – застегиваясь, кивнула девушка.

В сопровождении Салима и двух его разбойников они выехали из города и повернули к Бухаре.

– Там спрячетесь, – на скаку пояснил Салим. – Переждете у моих знакомых.

Горячий песок рассыпался под копытами коней беглецов, и знойный ветер пустыни обжигал щеки. На одном из холмов Салим обернулся и крикнул, указывая на черную тучи пыли:

– Кажется, мы чуть опоздали. Погоня… Мы отвлечем их, а вы… Спросите в Бухаре мельника Ичигая, он живет напротив старого мазара. Запомнили?

Иван кивнул.

– Тогда… да храни вас Аллах!

– Всемогущий и всемилостивейший.

Обнявшись на прощание, друзья быстро разъехались. Раничев с Евдоксей продолжили путь к Бухаре, а Салим и его люди повернули на север, к Сырдарье.

Оглянувшись на ходу, Иван заметил, как черная туча пыли поплыла следом за разбойниками.

– Ну вот. Кажется, ушли, – подмигнул он Евдоксе. – Сейчас разыщем в Бухаре этого чертова мельника, отсидимся немного, а потом, с первым же караваном, на Русь!

– Вот бы славно было, – засмеялась боярышня. – Так давно на родине не была, соскучилась по полям, по лугам, по березкам нашим. А князь Олег Иваныч примет тебя-то? – внезапно озаботилась она.

Раничев хохотнул:

– А куда он денется? А и не примет, так на Москву подадимся. Я ж теперь человек воинский, рыцарь, много чего умею и много кому могу послужить. Да и серебришка у нас преизрядно, ужо избенку сложить хватит… Ух, и заживем же! Да и… опять же, на родину мою можем податься. Устрою тебя в библиотеку, потом можно и документы выправить…

Евдокся, казалось, и не прислушивалась к словам Ивана. Просто скакала рядом и улыбалась, не в силах поверить возможному счастью.

А в Бухаре их достали. Сотник Уразбек оказался не таким уж дурнем и отправил в погоню за Салимом лишь часть всадников, другая же часть въехала в Бухару практически по пятам беглецов. Если б Иван, почувствовав неладное, не проснулся внезапно ночью – их взяли бы тепленькими. А так – прихватив висевший на стене саадак со стрелами, беглецы пробрались на крышу и хотели было уйти через сад… Да вот только весь двор был уже окружен воинами Уразбека.

Иван понимал, что надежды выбраться мало. В конце концов враги вот-вот ворвутся на крышу, убив его и захватив Евдоксю. И выхода, похоже, никакого нет. Салим? Может быть… Но вряд ли… Тогда… Тогда остается одно.

Уклонившись от очередной стрелы, Раничев сдернул с шеи талисман и крепко схватил за руку Евдоксю. Мысленно представил асфальтовую дорогу, грузовики с включенными фарами и громко, нараспев, произнес:

– Ва мелиск ха ти Джихари…

Совсем рядом с ухом пропела стрела. В глазах потемнело… Неужто не помогло? Не помогло…

Раничев почувствовал, как падает, словно бы уносится куда-то, теряя сознание…

Они очнулись утром в сладкой тени яблонь. Ласково пели жаворонки, средь зеленой листвы голубело небо. Они лежали на косогоре, чуть ниже, в овражке, журчал ручей, а издалека доносилась какая-то песня.

– Радио, – догадался Иван и, обернувшись, крепко поцеловал боярышню в губы. – Ну вот и ушли мы с тобою, Евдокся! Ушли…