Читать книгу - "Между Призраком и Зверем - Марьяна Сурикова"

— Помоги мне.

Голова совсем пошла кругом. Чарующий голос раздавался слишком близко, над самым ухом.

— В той комнате осталась девушка. Выведи ее. Проводи к магу Илирию. Ей нужно внушить, что все произошедшее — сон и ее, как и прочих фавориток, отправили домой. Ты сделаешь это для меня?

Она завороженно кивнула, я, кажется, тоже. Затем Ана медленно направилась в спальню, а вскоре вытащила в гостиную упирающуюся визжащую девушку, насмерть перепуганную и взъерошенную. Она поволокла ту прочь, с легкостью преодолевая сопротивление, словно фаворитка весила не больше котенка.

Едва раздался первый женский крик, как император напрягся, а рука на моей груди придавила к его телу так, что пришлось втягивать воздух быстро и маленькими порциями, иначе бы задохнулась.

И почему она не замолчит? Зверь терпеть не может криков. Я помнила это по себе, по тому происшествию в часовне, когда рыдала, уткнувшись в шерсть барса. И сейчас ужасно испугалась нового обращения императора в разъяренного снежного кота. Однако трансформации не произошло. Кериас опустил голову, прижался лицом к моим волосам, жадно глотая воздух, перемешанный с запахом аретерры, и стоял неподвижно, пока Ана не утащила невменяемую фаворитку за дверь.

Мы втроем несколько минут не двигались, а затем брюнетка исчезла в спальне и вернулась, неся в руках белоснежную мантию. Плавными скользящими шагами приблизилась к Кериасу и протянула ему одежду, а в моем теле отпала надобность.

Владыка отстранился, накинул мантию и, обогнув меня, прошел к креслу. Устроившись с комфортом, окинул нас обеих хмурым и задумчивым взглядом.

Впрочем, кошка рядом со мной не задержалась. Возможно, опасалась утратить контроль, подобно блондинке, а потому быстро отошла к владыке, без спроса подняла с подлокотника его руку и покачала головой.

— Разрешишь извлечь?

Кериас искоса взглянул на нее и слегка усмехнулся:

— Разглядела?

— Я знаю, что ледяные жала так просто не выходят из тела, ты сбросил лишь кончики, торчавшие наружу. Оставшиеся внутри сейчас разъедают плоть. Позволишь?

Он кивнул, устремил отстраненный взгляд в окно и плотно сжал челюсти, пока кошка колдовала над его рукой. Я наблюдала, как рвутся наружу прозрачные острые иглы, вспарывая кожу, окрашивая кровью руку владыки, и ощущала нарастающую дурноту. Тошнотворное зрелище, от которого почему-то не могла отвести взгляда, пока брюнетка не замотала пострадавшую ладонь извлеченным из кармана платком.

— Почему ты не использовал щит? — тихо спросила Эвелин.

— Он мог отбросить Ану с такой силой, что переломал бы ей кости, — пояснил Кериас, продолжая отрешенно рассматривать что-то за окном.

А я наблюдала за ним, подмечая удивительное сочетание былой насмешки над всем, что других повергало в ужас, с презрением к боли и обстоятельствам, ломавшим волю всех прочих людей. Это мешалось в нем со спокойной отстраненностью, уверенностью в собственных словах и поступках, свойственными Вернону. За бесконечные годы служения граням эти черты стали неотъемлемой частью стража, а теперь передались императору.

Прежде болезнь, с которой Зверь боролся с рождения, накладывала отпечаток на его движения, жесты, поступки, придавала ему нервозности, зажигала в глазах лихорадочный блеск и грозила выйти из-под контроля. Она создавала колоссальное внутреннее напряжение, из-за чего вокруг Кериаса словно возникала полоса отчуждения, преступать которую никто не желал. А теперь он избавился от проклятия и словно обрел истинную суть, настолько гармонично вплелись в его характер черты другого человека. Спокойная сила мага ощущалась особенно отчетливо в моменты, когда он безупречно владел собой, разливалась вокруг владыки ощутимой аурой величия. Ириаден подавлял собственной властностью, а сила Кериаса, напротив, притягивала.

Только его разум остался прежним, холодным, ясным, просчитывающим вероятности и дальнейшие шаги. Ум опытного имперского дознавателя, который не подчиняется эмоциям, а привык замечать факты и строить дальнейшее поведение, исходя из собственного видения реальности.

Я, как и прежде, оказалась не в состоянии понять, как Кериас решил поступить со мной, какие выводы о моем появлении во дворце сделал, но уходить не торопилась. Раз все же попала к императору, стоило предпринять попытку объясниться. Поэтому стояла молча, не вмешиваясь в беседу и дожидаясь подходящего момента.