Читать книгу - "Наложницы ненависти - Вадим Панов"

— Поэтому великий магистр и не пускает ее в ход. — Всеслава выдержала паузу и горько вздохнула. — Надо признать, что с тактической точки зрения союз с тварями Кадаф стал для чудов находкой: они сумели нанести нам очень тяжелый урон, сохранив в неприкосновенности свои лучшие войска.

— Которые в самое ближайшее время окажутся под стенами Зеленого Дома, — закончил Сантьяга.

— Ты уверен?

— Абсолютно. По нашим расчетам, в течение двух-трех часов вы увидите штандарты гвардии.

— Решающий штурм.

— Да… решающий, — комиссар слегка поморщился, но продолжил свою мысль. Правда, довольно скомканно: — После такого удара Орден сам запросит мира. Мы перевезем лабораторию и остатки «стима» в Цитадель, уничтожим их и продолжим жить в мире. Об этом я и хотел договориться.

— Кажется, я что-то пропустила, — пробормотала королева. — После какого удара? И почему вы решили, что Леонард уберет отсюда гиперборейцев?

— У него не хватает сил.

— На что?

— А вы разве не в курсе того, что происходит в городе? — улыбнулся Сантьяга.

— В последнее время я была несколько занята, — язвительно ответила Всеслава. — Что ты имеешь в виду?

— В Ордене мятеж, — непринужденно поведал комиссар. — Франц де Гир провозгласил себя великим магистром.

— Это я знаю.

— И Леонард отправит тварей Кадаф против Горностаев.

— Бедный де Гир.

— Ничего, — рассеянно отозвался нав. — Франц выкрутится.

Алтай, село Мусаево, 4 августа, суббота, 23:12 (время московское)

— Ты вышел из темного портала, — хмуро произнес Нера.

Несмотря на то что в бешеных вихрях переходов было необычайно трудно уловить хоть какой-нибудь оттенок, хван различил, что поток энергии, доставивший наемника на Алтай, состоял в основном из черного цвета. Черной магическая энергия была у навов.

— Портал построили в Темном Дворе, — не стал скрывать Кортес.

— Ты их посланник?

— В какой-то мере.

— В какой?

— Ты не провел меня в дом, — слегка изменил тему наемник. — Мы перестали быть друзьями?

Глава семьи Хван потер лоб правой верхней рукой, помолчал и буркнул:

— В доме сидят чуды, посланники Ордена. Великий магистр и… и новый мастер войны не понимают, почему маршалы хамелеоны до сих пор не прибыли в расположение гвардии.

— А почему они не прибыли?

— Чего хочет Сантьяга? — Нера тоже умел переводить разговор в интересующее его русло. Кортес усмехнулся.

— Самое смешное, что комиссар не требовал от меня уговаривать вас или… или подкупать. Он с большим уважением относится к вассальной присяге, которую твоя семья принесла Ордену.

— Тогда почему ты здесь?

— Сантьяга попросил меня рассказать вам, что происходит в городе.

— Мы живем не в самой глуши, — обиделся Нера. — Последние события нам известны.

— Все?

— Все.

— Франц не предавал Орден.

Нера вздрогнул, и Кортес понял, что нанес правильный удар. В многочисленных войнах, которые вел Великий Дом Чудь, маршалы хамелеоны всегда подчинялись непосредственно капитану гвардии. И Нера, и все его воины ценили мужество и храбрость Франца де Гира, уважали его и, самое главное, полностью доверяли ему. Известие о мятеже должно было произвести на четырехруких самое гнетущее впечатление, о чем свидетельствовала затяжка с мобилизацией.

— Рыцарь де Гир поднял мятеж, — бесстрастно ответил Нера. — Этого достаточно.

— А как бы отреагировали хваны, если бы Леонард прислал сюда парочку командоров для расправы над тобой?

— Великий магистр не настолько глуп.

— Правильно, потому что в подобном случае твои братья ликвидировали бы убийц, а затем задали бы Леонарду много неприятных вопросов.

— Это уж точно, — улыбнулся Нера.

— Тогда чего ты хочешь от Горностаев?

Четырехрукий снова помолчал.

— Мятеж… — Нера потер подбородок. — Тебе лучше уехать, Кортес. Так будет лучше для нашей дружбы. Скажешь Сантьяге, что…

— Францу не понравился союз с тварями Кадаф. — Наемник словно бы не слышал хвана. — Он заявил об этом на совете Ордена, но к нему не прислушались. Тогда Франц сам снял с себя полномочия мастера войны, но он и не думал покидать гвардию! Ты знаешь де Гира, он мог поступить иначе?

Нера покачал головой.

— Но Леонард, а самое главное — Гюнтер Шайне знали, кто на самом деле должен стать следующим великим магистром. И решили сделать так, чтобы этого не произошло.

— Ты не можешь знать это наверняка.

— Они просто просчитались, — усмехнулся Кортес. — Во-первых, Франц не согласился послушно лечь под топор, а во-вторых, Горностаи поддержали де Гира.

— И наплевали на свою семью.

— А кому нужна такая семья? — Наемник выдержал паузу. — Философия Кадаф проникает очень незаметно. Сначала кажется, что жестокость — это неотъемлемая часть войны. Война не прекращается, всегда находятся новые враги. Жестокость становится повседневностью, и появляется ненависть. Ненависть ко всем. Великий магистр так и не понял, что, заключив сделку с гиперборейцами, он расчищает дорогу Азаг-Тоту.

— Де Сент-Каре не допустит, чтобы его подняли.

— Месяц назад я бы рассмеялся в лицо тому, кто предположил бы возможность союза между Орденом и гиперборейцами.

— Это тактика…

— Аналитики Темного Двора просчитали ситуацию и пришли к интересному выводу: твари Кадаф не стали бы воевать за чудов просто так.

— Что ты имеешь в виду?

— В Темном Дворе подозревают, что великий магистр заключил с гиперборейцами дополнительный договор.

Нера молчал долго. ОЧЕНЬ долго.

— Что за договор?

— Он пообещал возродить Гиперборею.

— Ты не можешь этого знать! И Сантьяга не может!

— Я и не говорил, что знаю, — хладнокровно ответил Кортес. — Все, что я сказал, рассчитали аналитики Темного Двора. Они предполагают, что ничто иное не могло заставить высших иерархов Кадаф воевать за Орден.

— Даже если и так? — вздохнул Нера. — С точки зрения Леонарда он поступает правильно: вместо Великого Дома Людь Орден получит вассальную семью гиперборейцев…

— И лабораторию по производству «стима». Она уже в Замке.