Читать книгу - "Месть невольницы. Истинная для дракона - Кира Райт"

Айвери

Самый страшный грех для дракона — разорвать связь с избранной, поэтому, как правило, оба и погибают в назидание остальным. А если выживают, то мучаются всю оставшуюся жизнь, и весь род расплачивается за этот грех. Вот только королевский род — предок всех остальных, а значит за поступок Азара платить будут все драконы его страны.

Айвери понимала, что связь была разорвана не им лично, но совершенно точно лишь по его вине. Человеческая девушка боролась до последнего, он же не просто не принял дара Великого, отказался от него, но и поступил подло, предал, унизил. Такое не прощается...

Принцесса сожалела о том дне, когда родители сосватали её за него. Если раньше она принимала от него все: пренебрежение, высокомерие, хоть между ними и не было ничего, а у него были другие женщины (целый гарем), и не говорила ни слова, то теперь не могла смотреть, как он своими руками рушит жизнь всех подданных.

Она молилась Великому алмазному духу, просила простить или смягчить наказание. Готова была ноги целовать избранной своего жениха, чтобы унять её боль, которая станет наказанием для всех них.

Сама всегда мечтала стать жрицей, а не королевой, ведь жила свободно, а королева живёт в клетке из обязательств перед государством и королём. Лучше уж быть слугой Великого. Но воля родителей была превыше её желаний. Да и поначалу король казался ей очень хорошей партией. Это позже узнала его лучше, но не стала просить отца забрать данное слово, ведь знала, что тот готов был бы развязать войну, лишь бы не оставлять её с таким жестоким супругом.

Айвери всегда была целомудренна, религиозна и соблюдала все правила и традиции. Поэтому не хотела заставлять родителей брать обратно свое слово о её помолвке.

Только потом несмотря на то, что нарушает вековые обычаи, касаясь прокаженной, была готова идти против всех. Лишь бы помочь девушке, что стала погибелью для целого государства и её личной болью. Она всегда ощущала чужие эмоции, но эти были такими чистыми, концентрированными и сильными, что сбивали с ног. Её абсолютное счастье рядом с Азаром, а потом — отчаяние, безысходность.

Спустя год она решится, и расскажет королю, что это она повинна в побеге его невольницы, его пары. Расскажет, что Эммили думала, что он хочет отдать её другому... мужчине, хозяину... И она не смогла бы подчиниться, и не хотела снова проходить через тот ад, которому однажды её уже подвергли. Что она решила уйти добровольно...

И видела, чувствовала, как Азар молил внутри: «Пожалуйста, пожалуйста, скажи, что она ничего не успела себе сделать, прошу, только бы была жива. И лучше пусть сбежала, чем её больше нет». И она рассказала, что нашла её на мосту, пообещала выкрасть амулет и помочь вернуться в её мир, если она пообещает жить. Он тогда спросил:

— Она что-то… говорила... обо мне?

— Нет, Ваше величество. Ничего. Только поблагодарила и... — А ведь он хотел, отчаянно хотел, чтобы говорила. Хоть что-то, чтобы знать, что думала о нём, исчезая навсегда.

— И? — В его глазах затаилась слабая надежда, Айвери словно вслух слышала его мольбы: "Хоть словечко, хоть что-то, пожалуйста".

— Я сказала, что от её жизни зависит судьба каждого дракона в нашей стране, ведь разорвать пару — великий грех, за который расплачивается весь род...

— И что? Она пожелала нам всем скорейшей гибели? — Он наигранно усмехнулся. Ведь понимал, что бы она не сказала, он это заслужил, но на лице Айвери отразилась боль от воспоминаний.

— Она сказала, что её судьба вряд ли имеет значение для всех драконов, или хотя бы... одного...

Прекрасное лицо человеческой девушки тогда было искажено от боли. Айвери почувствовала её остаточные эмоции, пробивающиеся сквозь кокон пустоты, и ей было очень плохо. Она говорила о нем, ведь точно о нем. И считала, что...

Айвери посерела. Её тошнило, казалось она вот-вот упадет.

— Ваше величество, можно я пойду, не могу больше...

— Не можешь что? Вспоминать её эмоции?

— Да... но и... чувствовать Ваши....

Сам Азар уже привык к тому, как выворачивает его душу одно только её имя. А вот для Айвери это была каждый раз новая пытка.

— Конечно, иди.

— Ваше величество...

Когда-то она правда называла его по имени, пока не узнала лучше...

— Я прошу позволения уехать в монастырь. Мне трудно находиться рядом с Вами, я не могла терпеть её чувства, не могу и Ваши. И женой Вам стать у меня не выйдет. Позвольте служить Великому алмазному духу...

Он смотрел, как она кусает губы, заламывает руки и думал, на сколько же ей тут плохо, что добровольно в монастырь... и ведь он даже не принуждает её к браку. Но монастырь казался ей желанной свободой, недосягаемой мечтой.

— Ты вольна поступать как знаешь. И ... спасибо... что помогла ей сбежать, сохранив.

— Я сделала это, чтобы получить снисхождение Великого, но кажется, мои молитвы не были услышаны... так я буду молиться больше и дольше.

— Поезжай.