Читать книгу - "Отборная попаданка архидемона. Книга 3 - Любовь Свадьбина"

И Лео не появляется.

Снова я, четыре стены, Саламандра и одуряющее чувство собственного бессилия.

Просыпаюсь из-за этого в решительном и дурном расположении духа.

Если сегодня Лео не появится – плевать на конспирацию, я вылезу и узнаю, что происходит.

Вдруг его арестовали за подмену меня на инкуба? Или, того хуже, на него напали? Может, Лео в больнице, а я здесь томлюсь в неведении.

И что там с заменявшим меня инкубом?

От раздражения и страха не спасает разминка, упражнения. Не спасает бег в подвале вокруг машины с включёнными фарами. И занятия йогой (спасибо телевизионщикам, заботятся о душевно-физическом благополучии демонов) тоже не помогают.

После йоги вытаскиваю из морозилки ведёрко с мороженым и устраиваюсь на диване.

Моё насыщение мороженым – это таймер. Если к тому моменту, как наемся, Лео не появится – пойду на разведку.

Саламандра, с любопытством созерцавшая мои терзания и даже пытавшаяся изобразить йогу, укладывается передо мной и смотрит на мороженое голодными глазами.

Недобро взглядываю на её пёструю чешуйчатую морду, яркие глаза…

– Не дам.

Плюм! – выскакивает длинный язык, обхватывает ведёрко в моих руках и рывком втягивает в пасть Саламандры. Чпок – закрывается эта пасть. У Саламандры выпучиваются глаза. У меня, наверное, тоже.

– Это было моё мороженое, – с расстановкой произношу я и стискивая ложку. – Оно одно, как ты… ты…

Лучше бы попробовать ей дала, честное слово.

Вытаращенные глаза Саламандры наполняются слезами, нижняя челюсть начинает дрожать.

– Холодное, да? – вдруг соображаю я, в чём проблема.

– У-у-у, – трясётся Саламандра.

– А нечего жадничать! – Взмахнув ложкой, направляюсь к кухонному уголку. – Иди сюда, залью в рот тёпленького, полегчает.

Подвывая, Саламандра бросается следом. Лапы её разъезжаются, она грохается на пол, и ведро с треском ломается в её рту.

– Аы-ы-ы, – взывает она.

Я врубаю тёплую воду, подставляю пиалу, а сама с салатницей бросаюсь к Саламандре, сую её под наглую загребущую морду.

– Выплёвывай сюда.

– Ы-ы-ы, – мотает головой Саламандра.

– Лучше станет, – обещаю уверенно.

Она снова мотает головой и… громко сглатывает. Смотрит на меня печально-печально. А я пытаюсь представить, как оно там ей внутрь всё пролетело. Она, конечно, крупная, но и ведёрко немаленькое такое.

– Ну, сама виновата если что, – заключаю глубокомысленно и поднимаюсь с колен.

Стоящий возле люка Лео внимательно за нами наблюдает.

Салатница грохается на пол, чудом не бьётся, просто отскакивает.

– Ты плохо выглядишь, – шепчу я, разглядывая его бледное лицо, залёгшие под глазами тени, плотно сжатые губы.

– Я только что с заседания Архисовета.

– Как там инкуб?

– Жить будет.

– А петь?

– И петь тоже. Он в реанимации, но прогнозы хорошие. Правда, придётся немного посидеть за подлог, но этот вариант мы обговаривали как идущий с дополнительной оплатой.

– И его пояснение того, как он оказался на моём месте, всех удовлетворило?

Придуманная Лео легенда такова: инкуб видел, как я сбегала, и решил занять моё место, чтобы привлечь внимание общественности, обзавестись хорошими связями, показать талант. Типа все хотят на телевидение, но ему ничего не светило, он решил рискнуть.

– Вроде да. Теперь по приказу Архисовета тебя будет подменять суккуб. Шоу должно продолжаться, – хмыкает Лео. – Кажется, эта песня с Земли.

– Да, есть у нас такая.

– Шоу продолжается, – он потягивается. – Я жутко устал и хочу немного вздремнуть. А у вас приключения какие-то.

– У нас смертная скука. – Я медленно подхожу к Лео, а следом за мной крадётся Саламандра. – Что там с покушением? Нашли, кто его организовал?

– Нет. Зато нашли, кто подсыпал инкубу слабительное, стекло в туфли, стеклянный порошок в косметику.

– Бедный инкуб… – Правда жалко его: сначала поиздевались, потом чуть не убили.

– Он всего этого благополучно избежал. Сказал, после его театра это просто цветочки. Но… – Лео качает головой. – Я очень рад, что догадался тебя подменить.

А уж я как рада. Наивностью во многих вещах не страдаю, но… так осторожничать не додумалась бы, какой-нибудь из этих ударов точно достиг цели.

– И кто меня так пламенно любит?

– Третья невеста – ей можно сказать спасибо за стекло в туфлях.

О, Принцесса отметилась.

– Неужели сама подсыпала?

– Велью подговорила.

– О, понятно.

– За стекло в косметике – Дахару Мараут.

Нервно фыркаю: я, конечно, была немного головной болью, но не ожидала такой подставы от декана четвёртого факультета:

– Она настолько не любит неудобные вопросы?

– Нет, сделала крупную ставку в тотализаторе против тебя. И на третью невесту. И даже с ней сговорились, третья невеста уверяет, что подсыпала стекло в туфли по её указке.

– А слабительным кто меня попотчевать хотел? – знаю, надо серьёзно к этому относиться, но на фоне попыток убийства эти «покушения» просто невинные шалости.

– Это привет от Линдетти Хаоры. Ты её очень впечатлила вытрясанием денег на четвёртый факультет. Её вывел из себя твой высокий рейтинг, решила отомстить.

Линдетти Хаора – лютая человеконенавистница, не дававшая финансировать ремонт четвёртого факультета, из-за чего тот в итоге развалился.

– Наказание хоть какое-то будет? – без особого энтузиазма интересуюсь я, помня, что у них тут демоны могут творить с людьми очень многое и совершенно безнаказанно.

– Они все попали под горячую руку, так что – да, – с удовольствием сообщает Лео. – Линдетти – огромный штраф и удаление из попечительского совета института. Поверь, для её положения это очень сильное взыскание. Она имела глупость спорить с Архисоветом, но, увы, слишком рано остановилась, чтобы получить наказание серьёзнее. Дахару Мараут сняли с должности декана за махинации. Третья невеста… в шоу она вряд ли выиграет. Как и Велья. На конкурсы их пустят для вида, а потом – в корректировщики на сложные участки и без поблажек. Так-то все остальные должны поблажки получить за участие в конкурсе, работу попроще, а они теперь – нет.

Что ж, следовало ожидать, что их не убьют за попытку мне навредить. И то, что их наказали – уже неплохо. Может, Принцесса, наконец, прекратит командовать остальными девушками, и они задумаются не только о пакостях и шоу, но и о перспективах жизни здесь.