Читать книгу - "Дай мне руку - Остин Марс"

Министр довёл её по петляющим коридорам до портала и шутливо шепнул на ухо:

— Ну что, проверим теорию Барта?

Она не успела испугаться, как он наклонился, подхватывая её под колени, как ребёнка, поднял и шагнул в портал.

Смоговый шум ж/д вокзала ударил её плотной волной, всё было таким ярким и подробным, что восприятие затормозилось, звуки растянулись, как в замедленной съёмке, Вера оборачивалась медленно-медленно, белый капот надвигался на неё…

…и исчез.

Она поражённо выдохнула, осматриваясь в библиотеке третьей квартиры, министр поставил её на пол и с обречённым весельем усмехнулся:

— Ну как?

— Она меня не сбила, — поражённо прошептала Вера, медленно поднимая глаза и набираясь смелости, чтобы посмотреть на него, — не успела. Я не видела аварию. Спасибо, — смелость кончилась, она опустила голову, чувствуя, как отчаянно заливается краской, замерла, не зная, куда деть руки и что вообще теперь делать, всё было так странно и неожиданно.

— Обращайтесь, — с шутливым высокомерием кивнул министр, смерил её взглядом, — давайте развяжу пояс. Хотя, нет, лучше не здесь, а то будут дёргать постоянно.

— Не будут, если делать это молча, — съехидничала Вера.

— Угум, — двусмысленно протянул министр, — отличный план. Будем делать… это… молча. Но всё равно не здесь. Идём.

Опять взял её за плечо и потащил в спальню, плотно закрыл дверь, развернул к себе спиной и стал развязывать узел. Она чувствовала, как министр что-то делал с длинными концами пояса, давление плотной ткани ослабилось, петли из-под груди сползли до талии, потом резко натянулись, сжимая, заставляя её выдохнуть и напрячься, министр довольно усмехнулся, наклонился к её уху и сказал:

— Знаете…

— Господин?

— Молча! — прошипела Вера со смесью раздражения и смеха, — неужели это так трудно?

— Это очень трудно, — с сарказмом прошептал министр, отпуская концы пояса, с силой потёр лицо и добавил: — Переодевайтесь и приходите на кухню, я вас…

— Господин?

— Иду!

Он нервно щёлкнул замком и стремительно вышел, Вера с беззвучным стоном закрыла лицо руками и запрокинула голову — это всё сводило с ума. Повернулась к зеркалу — девушка за стеклом смотрела на неё абсолютно сумасшедшими и неприлично счастливыми глазами, щеки красные, распухшие губы приоткрыты, из причёски выбилось несколько прядей. В груди было горячо и трепетно, там что-то колотилось в стены клетки, стремясь вырваться и расправить крылья, утонуть в небе, закричать в это небо что-то самое главное.

«Возьми себя в руки, психическая.»

Это было почему-то так смешно, что Вера зажала рот рукой, глядя себе в глаза в зеркале. Вытащила из волос большие гребни и собрала рассыпавшиеся локоны и косы заколкой, не вынимая шпильки — пусть их ищет тот, кто их закалывал. Голова кружилась…

«Сумасшедший день. Хоть бы он не кончался!»

Дрожащими от волнения руками сняла платье, надела рубашку с вырезом на спине и штаны, уродливую юбку затолкав поглубже в шкаф, увидела кобуру и решила не надевать — она была свято уверена, что сегодня будет в безопасности даже голой.

Голоса в библиотеке стихли, шаги министра Шена теперь раздавались из кухни, там звенела посуда и шумела вода.

«Что сейчас будет?»

Способ узнать был только один, и она решительно толкнула дверь.

Министр сидел на своём любимом месте и читал какие-то бумаги, когда Вера вошла, он поднял голову и осмотрел её костюм, но до глаз так и не дошёл, чуть улыбнулся на одну сторону и опять уткнулся в бумажки:

— Я поставил чайник.

— Хотите чая? — хрипловато спросила Вера, он глубоко вдохнул и ответил:

— Я много чего хочу, но остановимся на чае.

— Хорошо, — она пошла мыть руки, одновременно пытаясь справиться с неприлично широкой улыбкой. Министр молчал, Вероника достала фрукты и блюдца, стала мыть и чистить яблоки. За спиной зашелестели бумаги, между лопатками скользнул щекотный взгляд, министр сказал:

— Вы сегодня решили…

— Ура, я пришёл! — Барт возник прямо посреди кухни, раскинул руки и заявил: — Вера, у меня сегодня такое случилось! Я так счастлив, если бы ты знала! — радостно подскочил к ней со спины и сгрёб в объятия с неожиданной для такой мелочи силой. Вера попыталась напрячь руки, но не успела — нож, которым она вырезала сердцевину из половинки яблока, легко скользнул остриём сквозь яблоко и её ладонь, показав кончик с тыльной стороны.

Она ахнула, хватая воздух ртом и пытаясь справиться с замораживающей по локоть болью, рот обожгло солёным, кровь с глухим стуком закапала на стол, её сразу стало так много, что она не смогла рассмотреть рану, даже когда вытащила нож и уронила окровавленную половину яблока на стол. В ушах звенело, она отдалённо слышала за спиной шум и топот, потом рядом возник министр, решительно отобрал у неё нож, задрал рукав и сунул пробитую насквозь ладонь под воду, вся раковина мигом окрасилась красным, красные брызги осели на столе, на стене и на рукаве министра Шена, Вера виновато отвела глаза.

Прибежал бледный Барт, протянул ей деревянную пластинку с выжженным знаком, она взяла и непонимающе посмотрела на министра:

— Зачем это?

— Регенерация, — успокаивающе ответил он, указал глазами на её ладонь под водой, — сейчас всё заживёт, чуть-чуть потерпите.

Она видела, как невыносимо ему стыдно.

«За что? За то, что в этот раз получил не он, а я?»

Красный поток под её ладонью постепенно светлел, наконец рана перестала кровоточить, хотя и не зажила, рука успела замёрзнуть и Вера мягко попыталась убрать её из-под воды.

— Подержите ещё, — попросил министр, — будет не так больно.

— Мне не больно, — улыбнулась она, заглянула ему в глаза с самым честным и беззаботным видом, — у меня уже отнялось всё от холода.

Он неохотно разжал пальцы на её запястье, позволив ей убрать руку, сделал тише воду, стал вытирать кровь со стола. Вера попыталась его оттереть:

— Не трогайте, я уберу.

— Сядьте, я сам.

Прозвучало зло и нервно, Вера сочла за лучшее не выделываться и прошла к столу, села, стала смотреть как он вытирает брызги крови со стола и стен, заново моет тарелки, яблоки, нож.

— Почему вы пользуетесь этим ножом?

Она съёжилась от его тона, пожала плечами:

— Нож как нож.

— Где тот, что я точил?

— Наверное, остался на той квартире, — смущённо вздохнула Вера, — у меня там много чего осталось.

— Почему вы не сказали? — он обернулся, припечатывая её недовольным взглядом, она пожала плечами и отвернулась:

— Не хотела вас беспокоить такой ерундой.