Читать книгу - "Пряжа из раскаленных угле - Анна Шведова"

– Так что ж выходит, Берген, – недовольно и требовательно спросил Тирехат, стоявший немного в стороне от остальных сыскарей, – Из-за этой девки и всем нам погибать?

Вопрос, очевидно, интересовал не только мага, но и других сыскарей, ибо неожиданно возникшая тишина походила на притаившуюся в засаде кошку: сейчас выпрыгнет, и придет мышке конец. И тут я с очевидной ясностью и удивлением увидела, что я отнюдь не одинока, что не все взирают на меня свысока с миной праведного гнева на лицах. Елам сжал кулаки и слегка подался вперед, молодой чернявый Ролли бросил на Тирехата осуждающий взгляд, с укоризной покачал головой сорокалетний ветеран Водар. Были и другие.

– Не из-за нее вы здесь, поверьте мне, – холодно и резко ответил Берген, – А тебе, Тирехат, вот что скажу. Что-то ты рано сдался. Еще даже со зверем не встретился, а уже в штаны наложил. И как это я раньше не замечал, что ты трус?

Крупный нос мага смешно дернулся, верхняя губа приподнялась в гневе, глаза сверкнули. Тирехат круто развернулся и шагнул от сыскарей, однако корабль качнуло, а с ними и маг покачнулся, упав на канаты. Он разразился бранью, однако никто из сыскарей даже не шелохнулся ему помочь.

– Ну, кто еще собрался погибать? Вот лично я собираюсь выжить. Но если каждый из вас будет ныть, то сделать это будет трудно.

– Я с тобой, капитан, – ухмыльнулся Елам и его поддержали, а Берген тем временем повернулся ко мне:

– А ты с нами?

– Я обуза, а не помощь, Берген. Я ведь говорила… Не нужно надеяться на мой дар. Он… может подвести.

Как ни странно, выговорить это было трудно, слова просто застревали в глотке. Легко было бы сказать: «я – ваше спасение» и увидеть восхищение в чужих глазах, но признаться в собственной ненадежности и незначимости оказалось непросто. Это словно расписаться в неполноценности, ущербности. И это перед людьми, которых еще совсем недавно я считала если не врагами, то уж по крайней мере недоброжелателями.

– Я спрашивал не про твой дар. Я спрашивал о тебе.

И тогда я медленно кивнула.

– А что, капитан, говорят, зверь – это женщина? – меланхолично вопросил самый молодой из подопечных Валдеса, двадцатилетний Фоор. Мужчина мягко привалился к мачте, вытянув на палубе худые длинные ноги, и поигрывал длинной красной кисточкой от пояса. Легкая улыбка блуждала на его молодом безусом лице.

– Не надейся! – иронично охладил молодого товарища бородатый и выглядящий весьма свирепо Водар, – Ежели Зверь – баба, я пойду первым!

Хохот сыскарей заставил улыбнуться даже Бергена, однако в разговор неожиданно встрял маг Крилитус, который после драки на корабле, а тем более после ухода Тирехата явно пересмотрел свое отношение к отряду.

– Я слышал разговоры гильдийцев, – слегка запинаясь, произнес он, – Не то, чтобы кто-то сам мне об этом сказал, но я от других слышал… Маги-погодники, неделю назад побывавшие у логова Зверя, доносили, что у Зверя – особая магия. И наша ему нипочем. Нашу Зверь просто пропускает сквозь себя или сила вообще не задевает его. Как же мы с ним справимся?

Тяжелое, удушающее молчание длилось недолго.

– Как? – ворчливо переспросил Берген, вытащил из-за пояса клинок и подбросил его на ладони, – Не поможет магия – у нас есть сталь. Не поможет сталь? Значит, будем вгрызаться зубами.

Еще пару часов спустя мы стали замечать, что ветер стих, паруса обвисли, а над совершенно спокойным морем завис густой туман. Моряки всполошились и забегали, подбирая паруса, а гребцы налегли на весла.

Как-то незаметно прекратились и разговоры, и смех. Чем дальше корабль вплывал в туман, чем отчетливее различались звуки: заунывные ритмичные команды гребцов, металлический перестук уключин, размашистый плеск весел… А больше ничего. Да и зрение вдруг оказалось почти бесполезным: туман наползал холодными щупальцами такой густоты, что не видать было и в пяти шагах…

Люди на корабле, сами того не желая, притаились, вслушиваясь в глухую тишину за бортом и всматриваясь в плотную ватную взвесь тумана. Ожидали нападения – снизу ли, сверху, из воды… Но когда корабль неожиданно сел на мель – в первый момент не поверили: не может быть посреди морского пролива мели. Не было здесь никогда мели! Говорили о новом острове Зверя, но остров, по всем расчетам, должен быть севернее, а вот про подводные камни никто не упоминал!

Однако пробоина все же случилась. Из-за тумана никто не заметил торчавших из воды рифов, а они были там – острые гнилые зубы каменной плоти, без труда пробившие деревянную обшивку по левому борту.

Хоть корабль и плыл медленно и осторожно, удар о камни оказался сильным; не ожидавшие этого пассажиры, кто стоял, попадали, однако об ушибах забыли быстро. Пробоина оказалась немалой и уже спустя несколько минут по кораблю разнеслось пренеприятнейшее известие – мы тонем, причем быстро. Хорошо бы дотянуть до какой-нибудь суши… но новый удар, уже по днищу, лишил нас времени на раздумья. Адмиралтейский маг, сосредоточенно колдовавший над первой пробоиной сбоку, упал навзничь и ударился головой.

Шлюпки спустили на воду. По случаю важности похода корабль снарядили дополнительной лодкой, однако вмещала она человек двадцать пять и уж никак не полсотни… То, что места всем не хватит, стало ясно очень скоро и это еще больше подстегнуло панику.

Да где же тот гребаный остров? Далеко ли до него? Куда лезешь, тухлый миног? Пшел вон отсюда, это мое место!

На мостике рядом с капитаном от всей души ругался маг-погодник из Имперской канцелярии – его делом была навигация, его задачей было проложить безопасный путь, однако сейчас происходило нечто необъяснимое: ни один магический навигационный прибор не работал так, как надо. Компас крутился как волчок.

А ведь еще даже не столкнулись со Зверем.

Или столкнулись?

– Поплывем на бочках, – сказал Берген, обводя хмурым взглядом сбившихся вокруг него сыскарей, – Остров севернее, и мы до него доберемся.

Такая умная мысль пришла в голову не одному Бергену. За бочки тоже пришлось драться.

Елам выломал и принес откуда-то из трюма доски, Фоор – подходящие веревки. Плот связали на палубе, а потом столкнули его в воду. Бочки от удара едва не раскололись, но выдержали. Мы погрузили на плот оружие. Потом погрузились и сами.

Когда корабль сильно накренился на бок, там оставались немногие. Адмиралтейский маг, бледный, с затуманенными от боли глазами, безрезультатно пытался сосредоточиться на пробоине, амулет в его руке ходил ходуном. Маг-погодник осторожно пробирался к нему, лавируя между такелажем. И корабельная команда все еще не сдалась… А больше никому не было дела до корабля. Могучие гильдийские и имперские маги, уверенные в своих силах и опыте, не собирались размениваться на жалкую тонущую посудину. А ведь их объединенной магической силы хватило бы не только на то, чтобы залатать обшивку, но даже на то, чтобы продержать пробитый корабль на плаву до лежащего севернее острова.