Читать книгу - "Дрожь - Мэгги Стивотер"

— Я принесла болеутоляющее. Как думаешь, не вырвет тебя, если ты его примешь?

Он издал слабый утвердительный звук. Я взяла с тумбочки стакан с водой и помогла ему проглотить две таблетки. Он пробормотал что-то такое, что можно было истолковать как «спасибо». Я подождала пятнадцать минут, потом лекарство начало действовать и его тело немного расслабилось.

А где-то точно так же страдал Сэм. Я представила, как он лежит где-то с раскалывающейся от боли головой, изнуренный лихорадкой, умирающий. Мне почему-то казалось, что если бы с Сэмом что-то случилось, я обязательно бы это поняла, почувствовала бы, если бы он умер. Джек негромко простонал во сне. Я не могла думать ни о чем, кроме того, что Сэму ввели ту же кровь. Перед глазами у меня вновь и вновь вставала картина, как Изабел вливает смертоносный коктейль ему в вену.

— Я сейчас вернусь, — пообещала я Джеку, хотя и думала, что он спит.

Я вышла на кухню и обнаружила там Оливию — та стояла, прислонившись к кухонному островку, и складывала лист бумаги.

— Как он? — спросила она.

Я покачала головой.

— Ему нужно в больницу. Ты поедешь с нами?

Оливия как-то непонятно посмотрела на меня.

— Думаю, я готова. — Она протянула мне сложенный листок. — Мне нужно, чтобы ты нашла способ передать это моим родителям.

Я попыталась было развернуть листок, но она покачала головой.

— Что это? — вскинула я бровь.

— Это записка, в которой я написала, что ухожу из дома и прошу их не пытаться меня разыскивать. Они, конечно, все равно попытаются, но хотя бы не будут думать, что меня похитили или что-то в этом роде.

— Ты собралась превращаться.

Это был не вопрос.

Она кивнула и снова состроила странную гримаску.

— Удерживаться становится все труднее и труднее. И может быть, конечно, это все потому, что удерживаться так неприятно, но я хочу этого. Даже жду. Понимаю, это звучит так, как будто я свихнулась.

Я вовсе не считала, что она свихнулась. Я все на свете бы отдала, чтобы оказаться на ее месте, чтобы быть с моими волками и с Сэмом. Но мне не хотелось признаваться ей в этом, поэтому я задала вопрос, который напрашивался сам собой.

— Ты собираешься превращаться прямо здесь?

Оливия сделала мне знак идти за ней, и мы вдвоем остановились у окна, выходящего на задний двор.

— Я хочу кое-что тебе показать. Смотри. Только придется немного подождать. Смотри внимательно.

Мы стояли у окна, глядя на безжизненный зимний пейзаж. Долгое время я не замечала ничего, кроме маленькой бесцветной птички, которая перепархивала с одной голой ветки на другую. Потом мое внимание привлекло еще одно еле уловимое движение, почти у самой земли, и я увидела в лесу крупного темного волка. Он не сводил светлых, практически бесцветных глаз с дома.

— Не понимаю, откуда они знают, — сказала Оливия, — но у меня такое чувство, что они меня ждут.

Внезапно до меня дошло, что на лице у нее написано радостное возбуждение, и от этого мне стало до странности одиноко.

— Ты хочешь уйти прямо сейчас?

Оливия кивнула.

— Я не могу больше терпеть. Скорее бы уже.

Я вздохнула и посмотрела ей в глаза, очень яркие и зеленые. Нужно было запомнить их, чтобы потом я смогла их узнать. Я подумала, что, наверное, должна что-то ей сказать, но в голову ничего не шло.

— Я передам твоим родителям письмо. Будь осторожна. Я буду скучать по тебе, Олив.

Я распахнула стеклянную дверь, и в лицо нам ударил поток холодного воздуха.

От ветра по телу ее пробежала дрожь, и Оливия звонко рассмеялась. Я не узнавала ее, она вся была какая-то светлая, незнакомая.

— Ну, до весны, Грейс.

Она выбежала во двор, на ходу сбрасывая с себя одежду, и еще прежде, чем добежала до опушки, превратилась в светлую-светлую волчицу, легконогую и игривую. Ее превращение не было мучительным, как у Джека или Сэма, — она словно была рождена для этого. Под ложечкой у меня засосало. То ли от грусти, то ли от зависти, то ли от счастья.

Нас осталось всего трое, трое тех, кто не превратился в волков.

Я завела машину, чтобы прогреть двигатель, но все было напрасно. Пятнадцать минут спустя Джек умер. Теперь нас было всего двое.