Читать книгу - "Чужая игра для сиротки. Том первый - Айя Субботина"

Герцог

Матильда несколько раз еле заметно дергает подбородком в мою сторону.

Ее с трудом сдерживаемое желание посмотреть на меня настолько очевидно, что позволяю себе удовольствие любоваться им почти пристально, в упор, не особо заботясь о том, как это будет выглядеть со стороны. В крайнем случае, если Эвин решит поинтересоваться причиной моего неусыпного внимания, напомню ему, что даже в красивых розовых шелках, Матильда Лу’На по-прежнему остается дочерью предателя короны. Которая, кстати говоря, еще и сама непонятно в чем замешана.

Эта мысль должна меня злить, но нет.

Если герцогиня и правда вляпалась во что-то, свила вокруг Эвина новый, достойным гниющего папаши заговор, это сразу снимет кучу вопросов. Например, совершенно точно, король не будет увиваться вокруг нее, как потерявший голову подросток.

И тогда у меня в руках будут все возможности.

Почему-то мысль о том, как эти белоснежные тонкие руки будут скованны тяжелыми цепями, а на шейке будет болтаться массивный ошейник, заставляет меня переступить с ноги на ногу и, от греха, снова шагнуть в тень.

На этот раз — окольными путями, в дальний заброшенный угол сада, где я люблю коротать время со стаканчиком можжевелового вина.

Но, увы, и здесь меня находят.

Хорошо, что только Эвин, а не Ив, потому что, видят боги, эта женщина всего за полчаса исчерпала весь отведенный на нее годовой запас моего терпения.

— Не боишься, что пока ты здесь, кто-то уведет твою ненаглядную красоту? — не могу не уколоть его почти дружеской шуткой.

Король присаживается на край каменных перил разваленной беседки, срывает какую-то соломинку их большого мраморного вазона и задумчиво сует ее в рот.

— Не знал бы я тебя так хорошо, — говорит с насмешкой, — решил бы, что ты ревнуешь.

Остается лишь поддержать его понимающей усмешкой с толикой иронии.

И молить богов, которые обычно глухи к просьбам старого грешника, чтобы дали мне терпения не изойти на желчь.

Потому что, видят Всевышние, я действительно ревную.

И едва ли готов размышлять над природой этой ревности.

Точно не когда Эвин явно собирается с силами, чтобы выдать очередную свою блестящую идею.

Надеюсь, это будет касаться моей «невесты», потому что чем скорее Ив исчезнет из поля моего зрения, тем лучше. Я слишком стар, чтобы тратить нервы и время на неподходящих женщин, в особенности, когда мысль об Матильде в цепях так… лихорадочно волнует.

— Я хочу, чтобы ты ускорился. — Эвин переходит на жесткий тон правителя Артании.

И так я понимаю, что это будет не разговор двух друзей, но беседа хозяина будущей Великой Империи и его верного цепного пса.

— В чем именно вы желаете получить максимально возможный результат, Ваше Величество? — перестаю изображать просто Рэйвена, и вспоминаю, что даже если с меня содрать кожу, я все равно буду инквизитором и карающей справедливостью всех врагов Артании.

— Разберись с заговором, если такой действительно существует. — Эвин прищуривается, перекатывает соломинку в другой уголок рта.

— Если…? — подвешиваю сам собой напрашивающийся вопрос.

— Просто избавь меня нет неведения, Нокс, — отмахивается Его Величество. — Я дал тебе Ивлин — пользуйся ею по своему усмотрению, но вытяни все, что получится. И что не получится — тоже. Я хочу быть абсолютно уверен, что Матильда чиста и все эти… странности, — он морщит лоб, — никак с ней не связаны.

Мне не нравится эта его странная решительность.

— Ни за что не поверю, что всему виной хорошенькое платье на милой девице, — позволяю себе каплю ядовитого сомнения.

Лицо Эвина многозначительно говорит о том, что я прав в своих догадках.

Впрочем, как всегда.

Интуиция — мое второе имя.

— Хочешь избавиться от девчонки? — предугадываю его просьбу, уже предвкушая тот проклятый ошейник на белой коже.

Эвин непонимающе приподнимает брови.

И за мгновение до того, как я понимаю, что моя интуиция впервые в жизни дала сбой, говорит:

— Я собираюсь сделать ее своей королевой, Нокс. И хочу убедиться, что она чиста, и ляжет в мою постель без ножа за спиной.

Матильда в постели Эвина.

Матильда с изящной короной на голове.

Полчаса назад, когда я смотрел, как они мило вальсируют, я думал, что я достиг пика своего внутреннего ядовитого демона.

Но нет.

Оказывается, это было даже близко не так.

— Могу я поинтересоваться у Вашего Величества, что послужило причиной столь неожиданного решения?

Я настойчиво вышвыриваю из головы образ мелкой заразы в королевских регалиях, но она снова и снова туда пробирается, как нарочно — каждый раз без какого-то предмета одежды. Если так пойдет и дальше, через минуту мне придется поспешно откланиваться и удаляться, чтобы никаким явным образом не обнаружить постыдное содержимое своих мыслей.

Я готов поверить во что угодно, но только не в то, что Эвин сказал эту чушь всерьез.

— Можешь, конечно, — бросает король. — Я думаю, она будет хорошей королевой. В особенности если выяснится, что не имеет отношения к заговорам за моей спиной.

— В особенности? — не могу не переспросить. — То есть даже если герцогиня все-таки задумала свергнуть вас с трона, вы все равно будете настаивать на женитьбе?

— Вероятно, да. — Эвин передергивает плечами.

— Один танец — и Ваше Величество потерял голову, — вырывается у меня не с самой лучшей интонацией.

— Рэйвен, ради Хаоса, прекрати делать вид, что ты не понимаешь, к чему я веду, — голос короля становится жестким, как будто мы снова на поле боя, и от этого разговора зависит исход битвы. — Герцогиня, конечно, может оказаться змеей, но я готов рискнуть, если есть хоть шанс, что она так же окажется просто битой жизнью девчонкой, которая выживала как могла. Как и многие из нас.