Читать книгу - "Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы... - Василий Звягинцев"

— А я думаю — координаторов, — вставил Шульгин, — или — корректировщиков.

— Вам виднее. Я не в курсе. Но если бы не это, партию они могли выиграть вчистую. Потери «пушечного мяса» для них наверняка несущественны. Зато сам факт, что мы узнали о существовании этих «элоев», а уж тем более их пленения, для них катастрофичен. Теперь мы информированы, мы настолько настороже, что стратегических перспектив для них я не вижу. Они же, в свою очередь, должны быть напуганы столь явным превосходством противника. Там ведь не только вы были, там нормальные солдаты сражались. И потому согласен с Андреем Дмитриевичем — нам нужно немедленно исчезнуть с театра военных действий, оставив противнику стратегическую пустоту.

Жандарм промокнул салфеткой слегка вспотевший лоб, поклонился, благодаря за внимание, сел.

— Парадокс, — сказал Берестин, — но — хороший парадокс. Самоочевидно, что захват территории как таковой для дуггуров ничего не решает. До тех пор пока существуем мы, здесь присутствующие, ну и наши союзники, конечно. Жаль, что на совещании не присутствует Антон.

— Уже присутствует, — сообщил форзейль, появляясь из боковой двери.

— Наконец-то, — вполголоса сказал Сильвия, когда остальные, лично с ним знакомые, различным образом, кто словами, кто жестами, его приветствовали.

— Теперь, можно сказать, компания в полном сборе, — констатировал он, садясь за столик так, чтобы оказаться ко всем лицом. — Обсуждение у вас идет вполне плодотворно, а я, в свою очередь, готов ответить на вопросы, могущие прояснить до сих пор не ясные моменты. Не знаю, успел ли Андрей или Александр сообщить, что с некоторого времени я — тоже один из вас, и не более. Лишен чинов и прав состояния, навсегда покинул возлюбленную родину и нахожусь в качестве политического эмигранта, как Ирина и Сильвия…

Реакция на его слова не была бурной, но вызвала неподдельный интерес, у каждого — своего рода.

После десятка дежурных вопросов и ответов, неизбежных при встрече давно не видевшихся людей, Антон перешел к сути интересующего всех вопроса. В достаточно упрощенной форме, не вникая в те тонкости, которые мы с ним обсудили раньше, он подтвердил начавшее складываться у специалистов мнение. Да, действительно, доступные сейчас способы анализа подтверждают, что цель цивилизации дуггуров именно в том и заключается, чтобы предварительно очистить нашу и примыкающие к ней реальности от сил, способных оказать им действенное сопротивление, и лишь потом начать, если можно так выразиться, «хозяйственное освоение» территории.

— Есть также мнение, что они достаточно много знают о деятельности тех сил, в поле воздействия которых долгое время находилась наша ГИП и «окрестности».

Он не стал называть конкретно ни аггров, ни своих соотечественников, ни даже Игроков. Из деликатности, наверное, чтобы не возбуждать дополнительных эмоций.

— А что показали пленные? — Этот вопрос Кирсанова, похоже, интересовал больше всего. Да и правильно.

Антон ответил уклончиво. Работа, мол, над расшифровкой полученной информации продолжается, но слишком уж велико несоответствие между нашими техническими возможностями и их ментальными структурами.

— Примерно то же самое, что пытаться расшифровать телевизионный сигнал с помощью армейской коротковолновой радиостанции. Мы на подобное никогда не рассчитывали. Вы ведь тоже? — обратился он к Сильвии.

Та в ответ просто развела руками.

— Но кое-чего мы все же достигли. К примеру, есть основание полагать, что к гибели нашей первой экспедиции, за Книгой-отчетом которой ходил Дмитрий, дуггуры наверняка причастны. Я обратил внимание на темные места, раньше не поддававшиеся разумной трактовке, а под новым углом рассмотрения многое сходится…

Мы получили характеристики психополей, которыми дуггуры пользуются при своих визитах на Землю, и теперь можем их достаточно успешно нейтрализовать. Более того, мы убедились, что не только личности уровня Александра могут сопротивляться их воздействию, но и простые люди, как, например, те несколько бойцов спецотряда, сумевшие захватить «языков»…

— Не совсем они, наверное, простые, — заметила Ирина.

— Проще некуда, — ответил ей Шульгин. — Выбирал из предложенного, никакими верископами не пользовался. Солдаты как солдаты, для своего времени прилично подготовленные, но и не более того. Правда, у командира, старшего лейтенанта Гришина, какие-то паранормальные задатки ощущались, но это скорее по ведомству профессора Удолина…

— Если мне будут предоставлены нужные материалы, то… — ответил профессор, настолько тихо сидевший в своем углу, что многие даже забыли о его существовании.

— Самое главное и обнадеживающее, — продолжал Антон, — в том, что мы не только скопировали часть психоматриц пленников (которую в состоянии оказались расшифровать наши сканеры), но и внедрили им кое-какую свою информацию. Не вербальную, я уже говорил, нам это пока недоступно, но эмоционально-фоновую, и это уже достижение. Мы посеяли в них страх и некое подобие комплекса неполноценности…

— Я не понимаю, — вновь вмешалась Лариса, — как такое может быть? Вполне гуманоидного облика существа, земного происхождения, способные к целенаправленной и, судя по тому, что нам было показано, вписывающейся в рамки наших стереотипов деятельности, в то же время оказываются непостижимыми для тебя, Антон, умеющего создавать из ничего вполне жизнеспособные фантомы!

Когда наша «анфан террибль»[64]хотела, она вспоминала свое весьма приличное образование и начинала выражаться четко и даже рафинированно. Оставаясь при этом той же природной стервой. Как такое можно говорить в присутствии якобы лучшей и якобы единственной подруги?

Наталья, конечно, была и осталась человеком, но о ее воплощении (и реконструкции) в Замке при ней и Воронцове лучше было бы не вспоминать.

Я предпочел отвернуться, чтобы не видеть Натальину реакцию, однако, кроме меня, кажется, этой грубой бестактности никто и не заметил. Или сделали вид. «Если ваш сосед облил скатерть соусом…», и так далее.

Зато Антон уловил все, что следовало, и ответил так, что я бы ему пожал руку, пусть и за кулисами.

— Видеть многое и помнить — это в знании второстепенно, как говорил Конфуций. Он же говорил о том, чем является откровенность без церемониала…

«Хамством», — продолжил я в уме. Похоже, Лариса тоже поняла, о чем идет речь.

Антон продолжать не стал. Счел, что сказано достаточно, да и обострять отношения ему было ни к чему. Вернулся к теме.

— Как-то нам уже приходилось обращаться к вопросу, каким образом способны понимать друг друга мы — присутствующие здесь люди, бывшие аггры и настолько же бывший форзейль. Кажется, Андрей тогда провел ассоциацию между всеми нами и муравьями. Биологи здесь присутствуют? — задал он риторический вопрос в стиле Цицерона. Сам же и ответил: — Нет, не присутствуют, если не считать Александра, около года изучавшего эту науку на первом курсе. Но каждый из вас способен понять, что на нынешнем уровне нашего с вами развития ни допросами, ни ментоскопированием, ни другими доступными нам методиками мы ни с рядовым «формика руфа», ни с их маткой о чем-то конструктивном договориться не в состоянии. Если даже муравей будет ростом с медведя и одет в некое подобие фрачной пары. Вы со мной согласны, Лариса? Или продолжить цепь ассоциаций и силлогизмов?