Читать книгу - "Рыжая Соня и ловцы душ - Энтони Варенберг"

— Слушай...

Он говорил так тихо, что Соне пришлось наклониться к самым его губам, но она запомнила все. Заклятие врезалось в ее память так прочно, словно высеченное на камне.'

Скорее она забыла бы собственное имя.

— Если бы ты только знал, какой ты замечательный,— проговорила она, когда Гинмар закончил.— Ты вложил в мою руку оружие посильнее любого меча. Теперь... воин, я приказываю тебе лишь одно: выжить. Ты обязан мне подчиниться.

— Да,— согласился он.

— Чего бы это тебе ни стоило. Продержись до рассвета. Когда взойдет солнце, я буду рядом.

Она уже слышала, что за нею идут. В последний раз сжав руку Гинмара, Соня решительно поднялась и сделала первый шаг навстречу новым испытаниям.

* * *

...Монторн при виде нее не мог скрыть торжества. Гирканка сломлена — это было видно без всяких слов, но он все же спросил:

— Ну что, одумалась?

— Я напишу это послание,— сказала Соня.— Только Кейнкорт ему не поверит.

— Почему? Он, что же, не узнает руку своей сестры?

— Узнает. Но должна быть печать. Моя печать. Иначе он поймет, что это ловушка.

— Так поставь ее, в чем же дело?

— Но у меня ее нет. Я же не ношу с собой подобные вещи постоянно.— Голос Сони звучал бесцветно и безжизненно.

— Может быть, ты еще скажешь, что даже не знаешь, где она? — Монторна это начало раздражать.—Опять пытаешься выкрутиться? Не рассчитывай!

— В Риатеосе.

— Что — «в Риатеосе»?

— Печать. Я оставила ее там.

— Скажи, где именно, и мои люди разыщут ее и принесут.

— У них не получится. Они ее не увидят. Это особая вещь, она делается незримой для посторонних и проявляется вновь только при звуке моего голоса. Обыкновенная магия. Чтобы никто чужой не воспользовался. Позволь мне вернуться во дворец. Можешь приставить ко мне любую охрану. Хотя я не собираюсь бежать. Я не могу бросить друга.

— Ковента? Он, что, все еще жив?

— Был жив, когда я уходила. Господин, позволь, если уж нам суждено быть казненными, умереть вместе... Это все, о чем я прошу: не разлучай нас.

— Хорошо, хорошо,— отмахнулся Монторн,— чего проще? Итак, никто, кроме тебя, не может взять эту печать?

— Никто.

Он задумался. Гирканка, похоже, не врет. Куда ей врать, она еле стоит на ногах и выглядит так, словно вот-вот лишится чувств. Она не опасна и готова на все. План Велды себя оправдал: о, умнейшая из женщин! Нужно будет наградить ее по заслугам.

— Господин, ты и сам можешь быть там... если сомневаешься. Пойдем в Риатеос вместе со мной, и мы все сделаем прямо там же.

Он кивнул. «А потом,— подумал Монторн,— я все-таки завершу то, что не успел мой отец. Я сожгу проклятый дворец. И гирканку вместе с ковентом. Живьем!»

Он так возбудился при этой мысли, что, не медля, призвал человек десять охраны и лично вызвался отправиться вместе с Соней в Риатеос, не дожидаясь наступления утра. Ну в самом деле, что может сделать одна измученная безоружная женщина против одиннадцати мужчин?..

Переступив порог дворца, Соня почувствовала себя куда увереннее. Они были здесь. Повсюду, И при ее появлении привычно, хотя и осторожно, начали приближаться. Мертвецы, лишенные тел, кем бы они ни были, сейчас казались девушке предпочтительнее живых нелюдей, ни на мгновение не спускающих с нее глаз.

— И чего ты теперь ждешь? — поторопил ее Монторн, ощущая необъяснимую тревогу.— Ищи свою печать и хватит морочить нам голову!

— Сейчас,— сказала Соня.— Отпустите меня. Мне и нужно-то всего-навсего произнести несколько слов.

— Ну так давай же! Не медли!

То, что за ним последовало, могло, наверное, поразить даже самое богатое воображение и испугать самого мужественного и ко всему готового человека. Ибо стоило Соне воздеть руки и начать говорить, медленно, отчетливо произнося каждое слово, следя за тем, чтобы ничего не пропустить и не перепутать, как зал вдруг начал наполняться неизвестно откуда появляющимися людьми.

Девушка стояла, окруженная змеящимися голубыми всполохами, словно молниями, каждая из которых, соприкасаясь с чем-то невидимым обычному взору, порождала новых и новых людей, одетых по-разному; совсем молодых и уже достаточно зрелых, в основном мужчин, хотя было среди них и несколько женщин; воинов и знатных господ; наемников и купцов... Стражники Монторна в ужасе шарахнулись прочь, закрывая лица руками, а сам правитель окаменел от ужаса, не в силах двинуться с места...

Огромного роста мужчина с янтарными глазами и черными, перевязанными змеиной кожей волосами встал рядом с Соней, готовый по одному мановению ее руки прикончить любого, от кого исходила бы хоть малейшая опасность для девушки.

— Орт,— обратилась к нему Соня как к старому знакомому,— твой брат Гинмар в беде, нам нужно спешить.

Мужчина грозно сдвинул брови.

— Кто?...—хрипло спросил он, как если бы слишком долго молчал, а теперь его горло заново привыкало к человеческой речи.

— Он.— Соня без колебаний указала на Монторна.

Орт одной рукой сгреб правителя, за которого не решился вступиться никто из его трясущихся от ужаса людей, и легко оторвал от пола, встряхнув, точно пустой мешок.

— Где мой брат?! Веди к нему.

Остальных стражников удерживали другие «призраки» — впрочем, те и так не смели лишний раз шевельнуться. Соня отдала несколько коротких распоряжений, отправив часть своего воинства к дому Маргира.

— Джилла и Талл на свободе? — спросила она у Монторна.

— Да... да! Они... Маргир...

Молодец старик. Единожды объявив, что они под его защитой, он готов держать слово даже ценой жизни. Ну ничего, сейчас подоспеет помощь...

— Откуда ты узнал, что я гирканка и сестра Кейнкорта, а у Гинмара нет магической силы?!

Увы, Монторн был уже не в состоянии отвечать на вопросы: в его мутных глазах не читалось ни малейшего проблеска мысли. «Ладно,— подумала Соня,— все, что нужно, я выясню позже, сейчас не это главное».

Соня сдержала слово, данное Гинмару. Когда взошло солнце, она была с ним рядом — Огненная Жрица, не оставившая своего воина. Больше всего она боялась, что у него не хватит сил дождаться ее. Но Гинмар исполнил приказ... Да, он сделал то, что велела Огненная Жрица. Но на большее у ковента не хватило сил. Он успел увидеть ее лицо, лицо богини своих детских грез,— и погрузился во мрак.

При виде Гинмара Маргир покачал головой и отвернулся. Старый воин видел множество смертей и знал, что такое агония. Маска смерти уже сковала черты Гинмара; помочь ему было невозможно.

— Оставьте его,— сказал Маргир.— Дайте ему умереть спокойно. Он, по счастью, уже ничего больше не чувствует.