Читать книгу - "Ворон - Михаил Ахманов"

Баран, висевший над огнем, уже подрумянился. Они отрезали по куску мяса и начали есть. Сок капал на бороду Стура, стекал на голую грудь. От бывшей на нем рубахи остались одни лохмотья.

– Теперь я бы послушал, как вы от Карамана утекли, – молвил Серов. – Мы осмотрели яму и решетку над ней. Прочная! Снизу не своротишь.

– И не надо. Из ямы нас Караман велел выпустить.

– Это как же?

Стур рыгнул и вытер губы.

– Чума на него и всех сарацинских свиней! Есть у них, видишь ли, такой обычай: если попались умелые парни, пушкари там, оружейники или моряки – не матросня с купеческого брига, а такие люди, что знают, как саблей махнуть и выпалить из пистолета, – так тех людей они искушают дьявольским соблазном. Свободу сулят, коль перейдешь в их поганую веру, обещают на корабль взять и дать оружие, говорят: поклонись Аллаху, иди с нами и бей прежних единоверцев. Но это дело нечестивое!

Серов расхохотался.

– Я слышал об этом обычае, Уот. Но разве мы не те же нечестивцы? Мы и раньше били братьев– христиан – тех, что плавают под кастильским флагом. Били, грабили их корабли, занимали города, хватали жителей для выкупа, не щадили ни детей, ни женщин, ни старого, ни малого. Разве не так?

– Не так, – буркнул Стур. – Наши свары – те, что между христиан, – наше дело, и сколь бы мы ни нагрешили, всегда есть шанс покаяться. Души наши попадут в чистилище, но не в ад, и значит, отмучавшись свое, вознесутся к Господу. А война с магометанами – дело иное, дело Божье, дело между Ним и дьяволом. Предайся их вере, и ад обеспечен!

– Прежде я не замечал, чтобы ты боялся ада.

– В твоих годах его не боятся, а в моих пора задуматься о вечном, – сказал Стур, вздыхая. – Так вот, очень хотелось Одноухому переманить нас к себе всей командой, а я ему не дал, и в том, надеюсь, моя заслуга перед Господом. А ведь чего сулил, как соблазнял, змеиное семя! Парни могли и дрогнуть. Однако…

– Что? – спросил Серов, когда пауза затянулась.

– Однако я его перехитрил. Сказал, что Шейла – знатная дама, наша хозяйка и госпожа, владелица судна, и что будет так, как она повелит. Прикажет веру их поганую принять – примем и будем служить Караману, а не прикажет, Аллаху не поклонимся. Хоть к веслу сажай, хоть на части режь, хоть в кандалах гнои, а все одно не поклонимся! – Стур в сердцах сплюнул и ударил по колену кулаком. – Одноухий долго поверить не мог, говорил, так, мол, не бывает, чтобы женщина стала госпожой над воинами-мужчинами. Но все же поверил! Случай помог – Шейла до ятагана добралась. При ней неотлучно три бабки были и два охранника, а ятаган на ковре висел. И в некий день, когда Караман отлучился и стражи в доме осталось немного, она ту саблю и схватила. Одному сарацину проткнула печень, с другим рубиться принялась, сбросила с лестницы во двор, и он башку расшиб. Бабки, слуги – врассыпную, а Шейла – к конюшням, чтобы лошадь взять. На ее беду случился там какой-то турок с двумя магрибцами, все при оружии. Так что коня она не добыла, но этих троих изранила, пока они ее ловили да вязали. А на другое утро Караман к яме пришел и говорит: велик Аллах и чудны дела Его! Теперь я верю, что эта девка – ваша госпожа! Это, говорит, не женщина, а дочерь джиннов! Али и Азиз мертвы, у Сулеймана порез на шее, бен Барах двух пальцев лишился, а Махмуду она чуть нос не откусила! Сказал так, усмехнулся и добавил: будет, будет дею подарок! Она его зарежет в первую же ночь, и я избавлюсь от хлопот!

Серов слушал эту историю, как сказку из «Тысячи и одной ночи». Все тут было: странствия по морям и горам, побеги и битвы, интриги и хитрости, яма-зиндан, пираты и разбойники-кабилы, женолюбивый правитель, красавица принцесса, захваченная в плен мерзавцем-турком, и благородный принц, то бишь самозванец-маркиз, пустившийся на поиски возлюбленной. Сейчас, когда он знал, что Шейла в безопасности, это в самом деле напоминало легенду с восточным колоритом, где действие происходит на фоне пальм, мечетей и верблюдов. Когда-нибудь в старости, мелькнула мысль, я расскажу эту сказку своим внукам – в гостиной, при свечах, у печки с голландскими изразцами. За окном будет падать снег, и Шейла, постаревшая, но прекрасная, сядет около меня и кивнет головой, подтверждая: да, дети, так все и было. Было!

Это видение мелькнуло перед ним и исчезло как птица, которую спугнул голос Стура.

– Он смеялся и говорил, что верит мне, что отведет нас к этой дьяволице и будет выкалывать нам глаза, резать уши и языки, пока не услышит нужных слов. А если не услышит, если госпожа смолчит, то, значит, такова воля Аллаха, и нас, одноглазых и немых, отведут на галеры и посадят к веслам. С ним была дюжина басурман, и они принялись вытаскивать нас из ямы и забивать в колодки. Разрази меня гром! Ты знаешь, Эндрю, – Стур прищурился с задумчивым видом, – у нас с сарацинами земля и вера разные, обычай не схож, а вот колодки одинаковы. Когда я сидел на каторге…

– Об этом в другой раз, – сказал Серов. – Я хочу узнать, как вы освободились.

– Да, конечно, капитан. Вся штука была в том, чтобы вылезти из ямы и добраться до Шейлы. Чтобы нас, значит, за ворота выпустили, а ее – из дома… – Стур отрезал еще кусок баранины и принялся жевать. Прожевал, сглотнул и усмехнулся: – Тут нам удача улыбнулась – Шейлу к конюшням привели, а нас построили друг за другом, и первым, помню, оказался Тиррел. Вот стоим мы, как в очереди на виселицу, голова и руки в колодке,[119]перед нами Шейла, Караман и двое сарацин, а позади – еще десяток, и у каждого – кинжал, чтобы резать языки и уши. Но не тут-то было! Мигнул я Хенку, и тот ремни на колодке разорвал и нехристя стукнул деревяшкой. Здоровый бык! Так рассадил сарацину башку, что мозги наружу брызнули! Кинжал схватил, обрезал ремни у меня и Джека Астона и начал стражников крушить! Одноухому, видишь ли, думалось, что если мы в колодках, а при нем двенадцать сарацин, то нам и деваться некуда. Ошибся ублюдок! Пока мы от колодок избавлялись, Хенк троих уложил, да и Шейла не дремала, заехала стражнику в зубы и за пистолетом потянулась. Караман заорал – и к дому, а мы побили басурман – и в конюшню. Взяли всех лошадей – было их там дюжины три – и понеслись вдоль берега. Чума и холера! Так я еще в жизни не скакал! Миль восемь отмахали, потом конь под Хенком задыхаться начал, пришлось ему пересесть на другую клячу. В общем, ушли!

– Господь вас хранил, – молвил Серов и неожиданно для себя самого перекрестился. В этот миг ему казалось, что над ним, над Шейлой и всеми их людьми простерта рука Провидения, что капризная Фортуна на их стороне, что ветер Удачи будет надувать их паруса – сейчас, и присно, и во веки веков. И понесет тот ветер их корабли в северные моря, и будут там новые победы и приключения, новые люди и новая жизнь. Кого благодарить за это? Бога? Судьбу? Всемогущий Случай?..

Уот Стур прочистил горло:

– Так было, но все уже кончилось. Турбата больше нет. Какие твои приказы, капитан?