Читать книгу - "Предел невозможного - Алексей Фомичев"

Самак напоминал растревоженный муравейник. Дороги на окраине перегорожены небольшими баррикадами — мешки с песком и землей, вывернутые из асфальта бетонные бордюры. Сверху торчат стволы ручных пулеметов и карабинов. Патрульные из городской стражи контролируют въездные дороги и подступы к ним. В домах закрыты все окна и двери. Кое-где улицы перекрыты противотанковыми ежами, наспех сваренными, наверное, сегодня.

Солдаты гарнизонного батальона блокируют подступы к центру. Они же в составе маневренных групп ждут сигнала к выдвижению в опасный район. Народ с улиц исчез, только одиночные прохожие торопливо идут по тротуарам. Практически все вооружены. Женщин и детей не видно. Город готов к осаде.

* * *

Пост охраны на въезде пропустил беспрепятственно. Меня в лицо знали, и раненых в машине видели. Я благодарно кивнул бойцам, а про себя подумал, что они совершили глупость. А ну как я под прицелом, и в машине сидят ряженые наемники каганата? Вполне возможный вариант. Несколько таких мелких диверсионных групп способны дестабилизировать обстановку в и без того встревоженном городе.

Еще одну ошибку я заметил почти сразу. Все внимание командование гарнизона уделило обороне южного направления. Им как-то не пришло в голову, что враг может пойти и через лес, и через овраги, словом, там, где нет шоссейных дорог. Просочиться можно хоть через болото. И напрасно здесь ждут танки. Они не полезут на ежи.

Все эти мысли мелькали в голове, пока я рулил к городскому госпиталю, расположенному в северной части города. Судя по количеству санитарных машин, подъезжающих и отъезжающих от него, раненых было много. Значит, бои шли не в одном и не в двух местах. Все-таки наступление…

Сдав раненых, я покатил к управлению, по пути заскочив в комендатуру, чтобы отдать донесение Капителова.

— Никаких выездов! — распорядился Голыбин. — Сидеть в городе, пока не прояснится обстановка. Далеко не уезжать, быть на связи.

Начальник управления довел свой приказ лично, заскочив на минуту к нам. Сделал он это вовремя, потому что Березин хотел было отправить меня и Игоря с Аркашей в Берадан. То есть к черту на кулички, почти шестьдесят километров от Самака. Там только позавчера сел небольшой отряд волонтеров.

Не успел я раскрыть рот, чтобы послать своего недалекого начальника куда подальше, как вошел Голыбин и довел свой приказ. Он же сказал нам новость.

— Петр серьезно ранен. Час назад. Их машину обстреляли на обратном пути от Краменеца. Один из солдат прикрытия убит, второй ранен.

Березин чуть побледнел и наклонил голову.

— Леонид жив, — продолжил начальник управления. — Машина требует небольшого ремонта. Вам из города — ни ногой.

— Какова общая обстановка? — спросил я. — Что произошло?

— Обстановка тяжелая. Каганат проводит крупную операцию. Зайдите ко мне, взгляните на карту. Представитель комендатуры только что привез последние данные, послушаете его.

Он посмотрел на Березина и добавил:

— Это касается всех. Арнольд Константинович, прошу вас позже на доклад.

— Есть, — по-военному ответил Березин. — Готов.

Голыбин кивнул и вышел.

— … Направление основного удара — Краменец. Второстепенные направления — Доруча и Сабатид. Отвлекающие удары наносились по Стиханску и Латигецу. Гарнизон Краменеца уничтожен практически полностью. Поселок сожжен. Каганат нанес ракетный удар. У них была реактивная установка. Смяв сопротивление, противник пошел к магистрали. Был атакован опорный пункт у Камидара. Одновременно с этим совершено нападение на магистраль. Уничтожена строительная техника, погибли люди. Часть железнодорожных путей взорвана. Подорван нефтепровод…

Лейтенант, помощник коменданта города, изредка заглядывая в блокнот, толково разъяснял обстановку. Небольшая указка скользила по карте от одной точки к другой. Его слушали полтора десятка человек, в основном начальники отделов управления и мы — водители отдела снабжения.

— За пять минут до наступления противник сумел заглушить рабочие частоты и тем самым прервать связь между гарнизонами и городом. Поэтому мы отреагировали с запозданием. Когда резерв и маневренные группы выдвинулись к магистрали, она уже была атакована. Врага сумели задержать только у Уштобера. На этот час связь восстановлена, обстановка стабилизирована.

Я едва заметно покачал головой. Стабилизирована! Обычно это слово означает, что противник, достигнув определенного рубежа, делает паузу, подтягивает резервы и тылы, проводит разведку, готовит новое наступление.

Инициатива у каганата, он и решает, где и когда наносить очередной удар. А другая сторона вынуждена ждать и гадать, что будет дальше. Зачастую все их решения и выводы оказываются неверными. Враг наносит удар в другом месте, где оборона слаба или ее нет вовсе. Тогда опять — короткие ожесточенные бои, прорыв, метания резервов (обычно бесполезные), отступление и снова — стабилизация.

Черт, вот когда начинаешь действительно понимать, что пережили наши предки в сорок первом, когда немец попер вперед со страшной силой! А ведь здесь жалкое подобие тех масштабов и сил!

— С юго-западного направления противник атаковал Шехту, Кравитей и Богурки, — продолжал лейтенант. — Сковав гарнизоны боем, он обошел их и ударил по Лотургину. К счастью, мы успели выдвинуть туда подкрепление и наступление отбили. Хотя и с потерями. Гарнизоны указанных поселков тоже сильно потрепаны.

— Позвольте вопрос? — сказал я, пользуясь паузой в рассказе лейтенанта.

Краем глаза поймал несколько удивленных взглядов и один откровенно злобный. Березин, начальничек мой. Ладно, хрен с тобой. Я сегодня все равно поставлю перед Голыбиным вопрос ребром — либо он перестает «махать шашкой», либо я ухожу.

— Д-да, — кивнул офицер.

— Использовал ли противник авиацию?

— Нет. Ни самолетов, ни вертолетов не замечено.

— А тяжелую технику? Танки, самоходки, реактивные системы?

— Только устаревшая двенадцатиствольная реактивная установка «Проект».