Читать книгу - "Последняя из страны Лета - Галина Мишарина"

– Я вас очень люблю. И я послушная жена, а потому буду есть, если все будут есть вместе со мной. Вы ведь позовёте Ракха? Он заслужил и отдых, и ужин.

– Знаем уж, – проворчал Ульф. – Но, прости, не спешим доверять ему всецело. Хотя сейчас мы и правда заодно.

Мне не хотелось с ними спорить. Я была так счастлива, что не могла сдержать улыбки. И всё ещё не до конца верила, что происходящее – реально. В самом деле, как объять столь громадное счастье?

Во время общего ужина я спохватилась:

– Йан! Расскажи, пожалуйста, какое волшебство вернуло тебя к жизни?

– Твоё, – сразу ответил мужчина. – Потому что иного у меня не было.

– Невозможно. Я не волшебница вовсе. Наоборот, это моя тьма отобрала твою удачу! – от волнения я задохнулась, и старшенькая недовольно завозилась. – И хотя Ракх говорит, что нет на мне проклятия, я чувствую, что отголоски чёрной магии ещё звучат в сердце. И тогда, во сне, я преследовала вас обоих, словно злобный зверь...

– Всё было с точностью до наоборот, малышка, – возразил Ульф. – Твоя душа была в тот день на поле боя, и дарованная тебе сила света прогнала тьму. Думаю, ты обрела особую способность не просто перемещаться во сне и видеть настоящее, но и вмешиваться в него, творя особое светлое колдовство.

– Никакого проклятия нет, Нуала, – сказал Йан. – Всё то, что ты чувствовала, было борьбой за счастье и баланс света в Зальмите.

Я сжала его руку и посмотрела на старшего:

Мужчина невесело усмехнулся, вздохнул тяжело.

– Я едва рассудка не лишился, когда понял, что произошло. И это твоё письмо… Оно мне душу выжгло. Я Драгнур бросить не мог, чтобы следом отправиться, но, слава предкам, догадался иначе поступить.

У меня задрожали губы.

– Прости меня, Ульф. Я такая дура! Только спустя время поняла, что натворила. А уж когда узнала про беременность… Я твою душу излечу, напою прохладой нежности! Ты только прости меня, пожалуйста…

– Да что ты, малышка! – склонился он, нежно сжимая в ладонях моё лицо. – Ярость моя давно прошла. Тем более что в помине не было злобы – одно лишь безумное страдание и беспокойство, что ты в беду попадёшь. – Он поцеловал меня в губы. – Жилль призналась сразу, что вы подслушивали, и я попросил клав кланов покинуть Драгнур. Остались только наши вековые друзья, они и помогли.

– Неужели следили за мной? Странно. – Я посмотрела на Ракха, который с интересом слушал наш разговор. – Ты говорил, что чуешь слежку!

– Коли бы люди следили, – улыбнулся маг. – Я ж не вездесущ. След наш стирал, но не знал о том, что у волков есть особые друзья, которым волшебство не преграда.

Ульф неожиданно улыбнулся в ответ.

– Доверяй природе – и будешь вознаграждён. За вами следовали всё это время несколько воронов.

– Ох, и правда! Я видела их порой, но и значения не придала… Только тоска брала, как вспомню умных птиц, что жили возле замка. Значит, они потом обратно вернулись? Но ведь это долго, Ульф!

– Вороны Зальмита наделены магией, и они могут попасть домой, если найдут особые места, которые в Вардаре никто не считает волшебными.

– Здесь есть порталы! – догадалась я.

– Ага. Жаль только, они не настроены, и пользоваться ими могут разве что животные.

– Понятно, – кивнула я. – Неясно мне другое: что всё-таки произошло со мной в том сне, и что потом случилось с тобой, Йан? Неужели я действительно повлияла на исход битвы? Но это же невозможно!

– Ты сражалась с тьмой и победила, – ответил Ульф. – Тяжесть возрастала, потому что ты отдавала свет своей души для спасения нас. Ты впитывала гадостную тьму бесстрашно, упорно, и почти победила само время. Если бы не твоё врождённое тепло, кабы не обретённые тобой в смерти силы – жертв среди зальмов было бы куда больше.

– Всё так, я пострадал, и Йан действительно упал в Глотку.

– Но ты призвала верв, которые спасли меня и исцелили, – улыбнулся младший. – Светлые духи, что берегут летов, помогли мне выплыть, теплом укутали моё сердце. Они же меня на берег выволокли, напитали какими-то странными, непривычными энергиями, и оставили в Белых лесах. Я долго в себя приходил, встать не мог. Будто спал, набираясь сил… И пытался попасть в ваши сны, рассказать о себе, попросить дождаться, чтобы обо всём поведать. – Он заглянул мне в глаза. – Гацерос открылся вовсе не потому, что ты принесла на Зальмит тьму. И не потому, что монстров манил твой свет. Это была его последняя, отчаянная, вспышка. Он остыл, Нуала.

Я открыла и закрыла рот.

– Вервы? Сны? Он что, закрылся навсегда? Всё сказанное столь удивительно, что у меня в мыслях не укладывается…

– Ты себя недооцениваешь, сааф, – нахмурился Ульф.

– Ты привыкла к тому, что не имеешь значимости, – кивнул Йан. – Но ты значительна, особенна, важна, Нуала. Ты ведь наша волчица, и мы дорожим тобой. Коли бы не светлые чувства – лежать мне с пробитым сердцем на дне Глотки…

– А мне – в огне последнем сгореть, – подхватил Ульф, и я неожиданно для себя расплакалась.

– Простите… Я ведь тоже очень дорожу вами… А всё поверить не могу, будто сон дивный вижу. Вот сейчас моргну – и проснусь…

– Тогда уж мы проснёмся вместе, – проворчал Ульф, касаясь колючей щекой моей щеки.

– Семья тебя не бросит, – сказал Йан.

Он осторожно обнял нас, я обняла в ответ, и успокоено прикрыла веки. Нет, они не исчезнут. Теперь-то не расстанемся до самого конца миров.

Однако прежде нам предстояла нелёгкая зима, и все это понимали. Хорошо, что за широкими мужскими плечами мне было не разглядеть прежних страхов. Едва минула неделя с момента родов, как сил у меня прибавилось. Ещё бы им не вернуться, если мужья старались оградить меня от любого труда! Всего и оставалось, что малышек лелеять, да понемногу начинать готовить из всего, что супруги приносили.

Мы дали дочкам имена. Теперь старшую звали Ливой, а младшую Диной. Пока что они были схожи по характеру: спокойные, если день-деньской качать на руках, обнимать и кормить, и крикливые, когда положишь. Даже с помощью мужей я спала урывками – дочки висели на груди часами, и мне было жаль их прерывать. Отчасти поэтому с Ракхом удалось поговорить только на десятый день, когда маленькие капризули спали, а Йан и Ульф сторожили снаружи: в пургу что угодно могло проникнуть в дом.

Колдун отсыпался. Ему, в общем, тоже нелегко было: постоянно выслушивать магию, бродить кругом развалин, отталкивая тьму прочь. Но стоило Ракху открыть глаза, как я подошла ближе.

– Привет. Хорошо, что ты проснулся. Девочки спят, может, хоть пять минут поговорим.

– О чём? – проворчал он, потирая глаза.

– Обо всём. Прежде всего, я должна поблагодарить тебя и уверить, что выполню свою часть клятвы.

– Хочешь сказать, что снятие проклятия представляет серьёзную опасность для моей жизни? – нахмурилась я.