Читать книгу - "Танец кровавых ма­ков - Ирина Молчанова"

Анжелика подошла к огромной, увитой плющом белой колонне, поддерживающей крышу веранды. Хотелось обо что-нибудь опереться. Давно ей не приходилось чувствовать такой слабости в ногах.

Наркисс сделал к ней несколько шагов. Из черного рукава показалась рука со скрюченными сморщенными пальцами, похожая на куриную когтистую лапу и потянулась к лицу девушки.

Та вздрогнула, когда два острых желтых когтя взяли ее за подбородок, но глаз не опустила.

— Сколько раз за эти двести лет тебе говорили, что ты прекрасна? — спросил старейшина.

— Достаточно, — ответила она, не смея шелохнуться.

Двери приоткрылись, и на веранду выскользнул Даймонд. Напряженный взгляд синих глаз остановился на лице девушки.

Наркисс повернул голову — капюшон понимающе затрясся.

— У каждой красавицы должны быть такие вот жалкие влюбленные мальчики для выполнения мелких поручений.

Юноша смело приблизился и спросил:

— Не желаете напитков?

Старейшина выпустил подбородок своей жертвы и молча уставился на пришедшего.

— Где же напитки? — Капюшон метнулся в одну сторону, в другую, издевательски ища то, чего не было. — Щенок, — получилось даже несколько по-доброму, — полагаешь, можешь явиться, спросить про напитки, потом явиться вновь и притащить их. Да ты, смотрю, ни во что не ставишь мое время!

И молчание тянулось так долго, что Анжелика испугалась за глупца, не выдержала и нервно выкрикнула:

— Ну, чего встал, неси напитки, идиот! — а затем тронула Наркисса дрожащей рукой за плечо и, придав своему голосу беспечности, обронила: — Прислуга так бестолкова!

Создатель хмыкнул, провожая взглядом из-под капюшона шагающего к двери Даймонда.

— Красота — величайший дар, силой которого в сердцах простых плодится любовная одержимость и безрассудство.

Капюшон обратился к девушке и голос бесчувственно приказал:

— Раздевайся. Не сильно по нраву мне современный стиль.

Анжелика плотнее прижалась к колонне, отчаянно выдохнув:

— Не тут.

— Отчего же? — Он огляделся. — Прошло двести лет, а тебе по-прежнему стыдно перед слугами? — Наркисс вздохнул. — Я не буду повторять просьбу дважды, красавица моя.

В дверях появился Даймонд с подносом, на котором стояло два бокала с кровью.

— Поставь и уходи, — кивнула на столик Анжелика. Юноша выполнил приказ и нерешительно затоптался на месте.

— Пошел! — прикрикнула она.

Даймонд побрел прочь, но тут неожиданно Наркисс взмахнул рукой.

— Нет, стой, будешь смотреть. — Капюшон обратился на девушку. — Надо же когда-то избавляться от этого глупого человеческого ханжества!

Анжелику трясло от страха и омерзения. Этот старик, облаченный в черное, был средоточием всего, что она ненавидела. И сейчас, стоя перед ним, она думала о силе своей обиды на Лайонела. Какую ненависть, превысившую страх всей ее жизни, должна была испытывать в тот миг, когда решила обратиться к своему создателю, чтобы тот помог ей наказать неверного. А вместо этого наказала себя.

Куриная лапа коснулась ее бедра и поползла под свитер, царапая нежную кожу когтями.

Девушка опустила ресницы, не в силах смотреть на Даймонда, застывшего на месте. В его глазах больше не было той пустоты, которую она наблюдала с тех пор, как он вернулся из тюрьмы. Синий взор пылал яростью.

Анжелика мысленно усмехнулась. Все-таки она была небезразлична этому мальчишке. Одного не могла взять в толк, как он сумел так натурально сделать вид, что она его больше не интересует?

Девушка уловила движение слева от себя и произнесла:

— Стой на месте!

Даймонд, сделавший шаг вперед, закусил губу. Анжелика взглянула в черноту капюшона, соблазнительно улыбнулась и, сняв свитер, швырнула его юноше. На лице мальчишки застыло растерянное, затравленное выражение. А Наркисс сказал:

— Очень хорошо. — И коготь его указательного пальца лег на цепочку, соединяющую две чашечки черного бюстгальтера.

В тот же миг Даймонд бросился на старейшину, но не успел даже прикоснуться, как от взмаха безобразной руки отлетел в противоположную колонну. От сильнейшего удара та содрогнулась и посыпалась белыми обломками на юношу. Он выполз из-под них и собирался вновь совершить безрассудный выпад, только не успел — на аллее, ведущей к круглой площадке перед верандой, возник силуэт.

— Наркисс! — раздался знакомый мальчишеский голос. Атанасиос, посеребренный светом луны, вышел на площадку, усыпанную пеплом. Позади стояла юная стройненькая девушка с длинными черными волосами. Анжелика узнала в ней Сарах — красавицу дочь Создателя, которую тот подарил Лайонелу.

Старейшина резко повернул голову в их сторону.

— Что тебе здесь нужно, предатель?

Анжелика ощутила прилив радости и облегчения при виде этого наглого желтоглазого мальчишки с серыми волосами и длинными ресницами, точно покрытыми пылью.

— Тебя разыскивает мой отец, — спокойно заявил Атанасиос. — У него к тебе важное дело.

— Лжешь, — прошипел Наркисс, медленно отнимая коготь от цепочки бюстгальтера.

Мальчишка кивнул на свою спутницу.

— Отец зол, он искал тебя во дворце Холодного, а когда не нашел…

Наркисс сбежал по ступенькам и, оттолкнув Атанасиоса, схватил за плечи девушку.

— Он сказал правду?

Черноволосая покосилась на Анжелику и быстро кивнула.

— Отец сказал, вечно нет этого похотливого старика, когда он нужен!

Наркисс отпустил девушку и обратился к ее брату:

— Если солгал, то ты ведь знаешь, скоро я вернусь в Тартарус и тогда… — Он не договорил, посмотрел через плечо на Анжелику, стоящую, прислонившись к колонне, и, ничего боле не добавив, унесся прочь.

В этом скрытом капюшоном взгляде девушка ясно прочла обещание вернуться и закончить. Она приняла от Даймонда свой свитер, но не надела, обхватила руками и прижала к себе.

Атанасиос не подошел, оставался стоять на месте и смотреть на нее сверкающими янтарными глазами.

— Значит, в Тартарус, — первой нарушила она тишину. Мальчишка сунул руки в карманы брюк. Он был все в том же белом смокинге, что и на последнем весеннем приеме.

— Знаешь, — немного подумав, заговорил он, — я ведь не верил, когда Вильям смеялся надо мною, утверждая, что ты легкодоступна всем, у кого есть, чем тебя заинтересовать…

Лицо девушки застыло, превращаясь в ничего не выражающую маску.

Атанасиос зло улыбнулся.

— Я никак не мог понять, почему ягуар так легко тебя бросил, променял на эту рыжую! А теперь понимаю… Он и женщины в тебе не видел, лишь красивую статуэтку. Он и не бросал тебя, а просто передарил или, если хочешь, убрал в шкаф, пока не захочется снова достать и полюбоваться.