Читать книгу - "50 самых знаменитых привидений - Лада Гильмуллина"

В Останкино опричник кутил и буйствовал с гостями, наводя ужас на местных жителей. Днем он частенько разрывал старые могилы на погосте в поисках ценностей, а по ночам устраивал жуткие оргии: он и его собутыльники выли на луну, голышом скакали около костров, убивали бродячих собак и пили вино, смешанное с кровью.

Как-то и его посетила странная горбунья. Замахнулась на хозяина Останкино клюкой и произнесла: «Угомонись, песья голова, иначе будет проклято имя твое и весь род твой!».

По преданию, Орн не обратил внимания на слова ведуньи, приказав прогнать старуху со двора. Более того, вскоре иноземец совершил очередное злодеяние: отнял у проезжавших мимо заморских купцов необычный перстень, предназначенный для царя. По легенде, имел тот перстень особый знак, выложенный из драгоценных камней — древний символ мироздания. Владели им французские короли из династии Каролингов, а после их падения украшение перешло к дальним родственникам.

Иван Грозный давно знал о том перстне, которому приписывались мистические свойства, и приказал своим слугам непременно отыскать этот артефакт. После долгих поисков посланники царя все же раздобыли перстень и под видом купцов повезли его Ивану Васильевичу.

Чтобы скрыть свое преступление, Орн убил ограбленных «торговцев» и закопал их тела на старом кладбище. Однако царю Ивану успели донести «добрые» люди о проступке опричника и тот послал за ним стражу, чтобы те выбили из него признание и украденный артефакт.

Но опальный опричник в последний момент успел сбежать и скрылся среди останкинских болот, где и сгинул без следа. А царские слуги не нашли ни награбленное золото из могил, ни похищенный им перстень…

После этого Останкино долго переходило из рук в руки, пока не стало собственностью графов Шереметевых. Один из его владельцев, Николай Петрович Шереметев полюбил крепостную актрису из своего театра — талантливую и красивую Прасковью Ковалеву, носившую сценический псевдоним Жемчугова.

Эта печальная история любви крепостной актрисы и аристократа хорошо известна: император не позволил графу жениться на крестьянке, и Шереметев решился на отчаянный шаг — сначала дал любимой вольную, а в 1801 году тайно с ней обвенчался. В конце того же года молодожены решили отправиться в Петербург.

Вечером перед отъездом молодая графиня встретила в одном из коридоров останкинского дворца незнакомую ей старуху — горбатую и с мрачным морщинистым лицом, которая сказала: «Я пришла, чтобы предостеречь тебя. Сегодня в ваш театр прислали две пьесы. Возьми только одну рукопись, а другую оставь!».

Актриса сильно удивилась: действительно, в тот день ей передали от неизвестного автора перевод двух пьес Шекспира — «Антоний и Клеопатра» и «Гамлет». Роли Офелии и Клеопатры так понравились Жемчуговой, что она решила непременно сыграть их, несмотря на то, что обе героини умирали.

Но старуха-вещунья была другого мнения: «Где две смерти понарошку, там и третьей быть наяву! Верь мои словам, не бери сразу две пьесы».

Этот разговор показался графине настолько странным, что она не поверила вещунье. А граф Шереметев, узнав о нем, поддержал решение жены: ведь это были произведения великого Шекспира и переводчик вложил всю душу, переводя их с английского языка. Так и стала Прасковья репетировать обе роли. Но спектакли не состоялись — старуха оказалась права. Незадолго до запланированной премьеры актриса поняла, что беременна и перестала выходить на сцену. Более того, из-за беременности и пережитых ранее тревог ее здоровье сильно ухудшилось, и она умерла спустя пару недель после рождения сына. С момента ее встречи с загадочной старухой прошел всего год с небольшим…

Являлась горбатая ведунья и к Павлу I, когда тот, вернувшись с Мальты, навестил дворец графа Шереметева. Каким-то образом удалось ей пробиться через охрану к самому императору. Рассказывают, что Павел долго беседовал с ней наедине и после этого сообщил Шереметеву, что теперь точно знает, когда его убьют. Правда, умолчал об отпущенном ему сроке.

Не избежал роковой встречи и польский король Святослав Август Понятовский, гостивший в Останкино у графа в июне 1797 года: зловещая старуха и ему предсказала точную дату кончины. Как и русский монарх, Понятовский никому не открыл, что же именно сказала ему пророчица. А спустя полгода после этого он скоропостижно скончался. До сих пор причины его смерти точно не установлены.

Летом 1856 года в имение Шереметевых, которым тогда владел Дмитрий — сын Прасковьи Жемчуговой и Николая Петровича Шереметева, — прибыл с семейством император Александр II.

Всходя на высокое крыльцо, государь оступился. Кто-то поддержал его — это оказалась незнакомая горбатая старуха. Она тотчас же исчезла, успев пробормотать: «Будешь ты, государь-батюшка, править 25 лет, а погубит тебя злой безбожник». Страшное предсказание услышал не только император, но и его окружение — свита и Дмитрий Шереметев. Особенно сильно был потрясен граф: ведь останкинская старуха оказалась не легендами времен Ивана Грозного, не сплетнями суеверных селян и не смутными слухами о предсказании, якобы данном его матери незадолго до ее смерти.

Будучи человеком глубоко верующим, Шереметев решился на отчаянный шаг: чтобы навсегда избавить свои земли от зловещего призрака, летом 1866 года он с позволения московского духовенства привез в Останкино одну из главных столичных святынь — чудотворную икону Иверской Божьей Матери. Сначала в местной церкви было проведено богослужение, а потом икона была отнесена в графский дворец, где отслужили молебен с водосвятием. Чтобы закрепить успех, Дмитрий Шереметев распорядился пронести чудотворную икону по домам местных крестьян, когда-либо видевших призрак старухи… На какое-то время в Останкино воцарился покой: ни горбатая старуха, ни странные явления не тревожили жителей этих мест. Однако предсказание останкинской ведуньи все же исполнилось: в марте 1881 года Александр был убит революционером-народовольцем, бросившим в него бомбу.

А в начале двадцатого века старуха-горбунья начала вновь появляться — чтобы снова предостерегать москвичей о приближающихся бедах и напастях. Хотя, как и раньше, ей мало кто верил.