Читать книгу - "Земля Забытых Имен - Игорь Мерцалов"

И кони, конечно. Здешняя порода не слишком вынослива, но быстра и сильна. Своенравна, но, если их обучить, кони становятся верными товарищами в бою. Прежде их пригоняли только немногие купцы, но, с тех пор как Нарог расширил свои границы, князю стало проще посадить в Безымянных Землях преданного боярина. Будет теперь у князя славная конница…

А главное — тайны гор. Там могут быть серебро и самоцветы, да тот же легендарный хрусталь, там…

Яромир одернул себя. Мечтать не вредно, если не забываешь о насущном. Нынешний поход всего лишь первый осмотр новых владений. Многими трудами нужно будет заплатить за достижение мечты.

Взор Нехлада бродил по равнине, раз за разом отмечая новые подробности. Различил он еще несколько курганов, подобных тому, на котором они стояли, и вдруг подумалось: да что же это, почему за пределами Хрустального города нет никаких следов человеческого присутствия?

— …Про яйцо ты хорошо рассказал, — признал Найгур. — Да только яйцо-то — на чем? Должно на чем-то держаться, а то ведь упадет — да как треснет!

— А вот яйцо как раз на ладони бога, — рассудительно ответил Кручина.

Лих поразмыслил и пришел к выводу:

— Да, так хорошо получается. Почти как у нас: мир на ладони… Только в Эйаткунваут мы все равно не пойдем. Может, там и не конец света… а все равно мало хорошего.

— И не нужно, — сказал Нехлад. — Мы пройдем только до того места, где лес смыкается с горами. Дальше в любом случае не проберемся в этот раз, но и того довольно, что иных путей на север, кроме перевала над Хрустальным городом, поблизости нет. Оттуда мы свернем и вдоль леса двинемся до тех холмов — надо узнать, что за ними.

— За холмами великая река, — не задумываясь, ответил Найгур.

— Та, которую вы называете Лесной водой?

— Верно, Ваутвойтар.

— А что за ней?

Тут лих слегка замялся, и Кручина не удержался от улыбки:

— Должно быть, другой конец света?

— Нет, не совсем… Там тоже лес — Даориваут.

— Древлетский лес? — удивился Радиша. — Разве древлеты живут и здесь?

— Наши соседи даори говорят: да, — ответил Найгур. — Но они и сами давно не видели своих западных родичей, уже много поколений.

— Ничего удивительного, — откликнулся Кручина. — Многие древлеты ушли на юг. Они захватили пришедшее в упадок Ливейское царство и теперь правят огромными землями. Сами себя по-прежнему называют даори, но, кажется, давно перестали понимать древлетов, которые остались в лесах. Может статься, чащобы по ту сторону Ваутвойтар опустели…

— Это нужно проверить, — сказал Нехлад. — Как-никак насельники Древлетского леса будут и нашими соседями. Надеюсь, против Лесной реки вы ничего не имеете, Найгур?

Лих отнюдь не казался уверенным, обдумывая вопрос.

— Темны напоенные чарами струи Ваутвойтар, и омуты ее непроглядны, настороженной дремою скованы заводи, и туманны ее берега, — нараспев ответил он. — У нас говорят, что в водах Ваутвойтар — мощь с той стороны, ибо она — дочь Эйаткунваута, но… река не враждебна лихам. Туда мы пойдем.

— Неужели тебя все еще пугает Ашет? — подивился Кручина. — Ведь ты прошел его с нами почти что насквозь и видел: здесь нет ничего страшного! Это прекрасная и щедрая земля.

Найгур вздохнул, покачав головой:

— Хорошо бы, предания ошибались. Но Ашет обманчив — так у нас говорят.

— Как же ты тогда решился с нами пойти? — воскликнул землемер. Этот вопрос давно занимал его.

Настал черед Найгура удивиться:

— Но здесь так интересно! И так привольно… — Помедлив, он добавил: — Нас назвали сумасшедшими, когда мы решились идти. Но мы же ловчие! Нам и нужно быть чуточку сумасшедшими, — закончил он с обезоруживающей улыбкой.

Кручина, вздохнув, отступил, должно быть навсегда распрощавшись с надеждой понять лихов. Сумасшедший у них — значит, это плохо, но хорошо, когда он диких коней ловит! Как будто это не обычный труд, как всякий другой…

И как их боги благословляют, любопытно тогда знать: на сумасшествие, что ли?

Нехлад лишними вопросами себе голову не забивал.

— Сегодня поохотимся, — сказал он, — и поищем остатки строений. Здесь, должно быть, стоял какой-то храм, во не могли же построившие его люди жить далеко.

— Это могильник, — сказал Найгур.

Ворна вздрогнул и, дико глянув на лиха, воскликнул:

— Харажский ты рог, кикимору тебе в жены! Что же сразу не сказал? Мы, выходит, по костям топчемся?

— Ты же воин, разве тебе привыкать?

— Думай, что говоришь! Поле боя — это одно, а погребения топтать — скверно.

— Древние нарочно так сделали, — успокоил его Найгур. — Мы думаем, они так молились: попирая прах, обращались к душам в небе.

— А разве на востоке равнины есть такие курганы? — спросил Нехлад. — Откуда ты знаешь, что это могильник?

— Один есть, на западе от Войтар. Он хорошо сохранился, на его верхушку ведет каменная лестница. А у подножия — вход. Внутри — закрытые каменные ложа, а рядом — бронзовое оружие странного вида. Подле одного гроба — золотой венец. Но кто там лежит — мы не знаем.

«Кому там лежать, кроме подданных Хрустального города? — подумал Нехлад. — И все же странно, что они оставили после себя только могильники». Он вновь присмотрелся к каменным глыбам: нет, различить, что на них было изображено древними, не удавалось.

— Такие камни там тоже есть? — спросил он.

— Точно такие и так же стоят, — ответил Найгур. — На них высечены крылатые кони и люди в островерхих шапках с копьями. Еще — солнце, месяц и звезды.

— Непременно покажи мне это место, когда вернемся, заинтересовался Радиша.

Ворну уже ничто не занимало с того мгновения, как он услышат про могильник.

— Пойдемте отсюда, — поторопил он. — Может, эти древние и были чуточку сумасшедшие по-своему, но я топтать воинское погребение не собираюсь. Скверно это.

* * *

Славиры — хорошие стрелки из лука, но оружие это дорогое и потому достается не всякому. Добрый славирский лук из березы и можжевельника, с роговыми подзорами, стоит столько же, сколько лучший конь.

Из всех походников лук с собой взял только Торопча, но расчехлял до сих пор только для того, чтобы посмотреть, в порядке ли любимое оружие. Предусмотрительность предусмотрительностью, а благоразумие в свой черед: воевать ни с кем не собирались, так зачем лишняя тяжесть?

Когда молодой боярин со спутниками вернулись к стоянке, Торопча как раз натягивал тетиву. Чтобы согнуть славирский лук, требуется приложить усилие как для подъема пяти пудов.[6]Но Торопча, прирожденный стрелок, сам когда-то изготовил для себя шестипудовый лук, из которого прицельно бил на сто двадцать саженей[7]— против ста, считавшихся обычными для хорошего лучника.