Читать книгу - "Пес бездны, назад! - Анастасия Разумовская"

—Привет,— улыбнулся ей Артём.

—Ты рехнулась приводить мужиков, когда я сплю? Ты время вообще видела?

—Он уже уходит.

—Я уже ухожу,— закивал парень,— ты же закроешь за мной дверь, Алиса?

Мы вышли в коридор, и он снова схватил меня за руку. Я вяло потянула свою конечность к себе.

—Знаю, наговорил глупостей,— зашептал Артём, уже буквально стоя на пороге,— извини. Я погорячился. В том смысле, что не вовремя. Но… я всё ещё вот так считаю. Однако не должен был на тебя сходу всё это вываливать. Прости. Не выдержал. Но в кино завтра мы всё же идём, да? Ты же обещала.

—Не обещала. А вот ты обещал, что меня не разочаруешь,— намекнула я.

Он встревоженно посмотрел на меня. Сейчас, в полумраке, его глаза казались тёмными.

—Лис… Я всё же заеду завтра за тобой, да? Ладно?

—Ладно,— я устало выдохнула.— Я очень хочу спать, Артём.

Он ещё раз извинился и наконец побежал вниз по лестнице, а я, осмотрев дверь, защёлкнула её на задвижку и вернулась в комнату.

—И что это было?— мрачно уточнила девица, всё так же не вылезая из-под одеяла.

—Мне стало плохо по дороге, и Артём меня проводил.

—Артём?— девчонка прищурилась.— Это тот масик, которого ты кинула год назад? Ты теперь снова с ним, или так, в качестве френда?

Я рухнула на постель. Не на ту, где лежала, очевидно, младшая сестра Алисы.

—Спи давай.

Принялась расшнуровывать корсет.

—Ну у тебя и прикид,— хмыкнула девчонка, снова натягивая одеяло на нос.— Я завтра в школу не пойду. Я заболела. Маме так и скажи. Хорошо?

Мир кружился. Я скинула все юбки, стянула верх и осталась в одной камизе. Уф-ф. Странно, что сестра признала во мне Алису. Но мать-то наверняка опознает? Или нет? И где сама эта Алиса? Ладно, всё это будет не сейчас… Потом. Сначала — спать.

Одно понятно точно: с этим попаданием что-то не так. И это «что-то не так», я уверена, устроил Румпель.

* * *

Осения лежала и смотрела, не мигая, в потолок. На соседней кровати сопела и тяжело дышала старшая сестра. В окна проникал рассвет.

«Я сошла с ума,— думала девочка со страхом.— На нервной почве я сошла с ума…». Она осторожно сползла с кровати, подошла к зеркалу, которое в минуту ужаса вчера отвернула к стене, коснулась его пальцем.

Ничего не произошло.

Осень вздохнула, переоделась в джинсы и худи, прошла на кухню. Здесь уже булькала огромная кастрюля со свиными костями: Людмила Прокофьевна снова варила борщ, и неприятный аромат распространялся по всей квартире.

Девочка вздохнула, открыла подвесную полку, достала кофе, засыпала в кофемолку. Резкий звук саданул по ушам.

—Я вчера просто устала,— сказала Осень вслух.

Засыпала в кофеварку, поставила на плиту и включила газ.

Кофе пропитается запахом несвежих костей, но… всё же лучше, чем ничего. Главное — квартира спит, и никто не толчётся на кухне.

—Глюки при стрессе — это нормально,— заметила Осень.— Это ничего, это может случиться с каждым.

Она открыла холодильник и достала пластиковую бутылку с молоком. Его оставалось на одну порцию. Осень вздохнула: идти в магазин не хотелось. Хотелось лечь и умереть. Желательно в обнимку с плюшевым пледом, чипсами и хорошим фильмом. И чтобы никто не мешал плакать.

Осень вернулась в комнату, нашла затерявшийся в постели телефон и снова вздохнула: зарядки оставалось немного. Вставила в уши наушники.

«Выйди вон — тебе хана, начинается игра»,— жизнерадостно запел алёнин голос.

Девочка вернулась на кухню, неисправимо грязную, с серыми пятнами облупившейся побелки, с ржавыми пятнами от протечек на потолке, с обоями, отклеивающимися от высоких стен. С квадратиками протёртого синего линолеума. Убогая и нелепая кухня для убогой и нелепой жизни. Сняла вскипевший кофе, налила в кружку с ярко-карминовой надписью: «Не говори, что мне делать, и я не скажу, куда тебе идти» и, прихлёбывая, снова направилась в комнату.

—Это был глюк,— неуверенно, но утвердительно провозгласила Осень, снова подошла к зеркалу, поколебалась минуту и развернула его обратно.

Это было старое, советское зеркало, с вытертой местами амальгамой. Простое и абсолютно не волшебное. Какая там магия! У него даже рамочки не было, и вешалось оно на верёвке к шурупу, закрученному в стенку.

Осень заглянула в своё отражение, вздохнула, пригладила взъерошенные волосы. Она была хорошенькой и знала это. Миловидное личико, серые глаза, небольшой носик и пухлые губки. Ничего ужасного, но и ничего особенного. Обычный подросток.

—Лучше бы я была уродиной,— печально заметила девочка.

И вдруг по её лицу словно пробежала тень. Нос удлинился, сгорбился крючком. Брови наползли на глаза. По коже побежали морщины… Осень вскрикнула и зажмурилась.

—Так лучше?— весело уточнили у неё.