Читать книгу - "Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых - Ольга Белошицкая"

После специфического, необычного запаха чужого жилья холодный воздух показался Юльке упоительно бодрящим, почти что сладким. В крохотной комнатушке, которую хозяйка отвела на ночь странным гостям, витала тяжелая смесь ароматов дыма, шкур и трав. Вдоль стен стояли деревянные лежаки, небрежно застланные пестрыми шкурами вперемешку с лоскутными одеялами. Звериные шкуры она не опознала: нечто лохматое и полосатое, этакая помесь волка с зеброй. Травы, толстым ковром укрывавшие земляной пол, тоже были ни на что не похожи и пахли странно, сладко-терпким затхлым запахом, от которого мутило и клонило в сон. Мужчины, провожаемые хозяйкой, ушли к старосте, Настя, проявив полнейшее равнодушие к негламурному тряпью, повалилась спать прямо на шкуры. Юлька, у которой после густой и жирной похлебки, которой их накормила сердобольная хозяйка дома, непривычно булькало в животе, придирчиво рассмотрела простую обстановку комнаты, услышала под ногами подозрительное шуршание, с трудом удержалась от визга и опрометью выскочила на улицу.

В деревне их встретили с настороженным дружелюбием. Поначалу казалось, что в ней всего несколько домиков, но за изгибом дороги перед их глазами развернулось целое поселение, запутанное в высоких соснах и мшистых черных валунах. Домики были каменные, сложенные из серых пористых блоков, аккуратные и низенькие, заботливо украшенные затейливой росписью в простенках между окнами. За стеклами окон виднелись цветы в горшках и пестрые вышитые занавеси. Брехали и ластились вислоухие и коротколапые псы неизвестной породы, вдалеке знакомо надрывался петух, мимо прошмыгнула стайка разновозрастных ребятишек, одетых добротно и аккуратно, но традиционно чумазых и шумных.

Места были настолько неродные и непохожие ни на что виденное ранее, что даже всегда решительный и уверенный Саша не торопился напрашиваться на постой. Дело решила Настя: выбрав домик поменьше и поскромнее, с покосившейся сараюшкой и поломанной скамейкой у крыльца, она уверенно постучалась в ветхую деревянную дверь. Попросившись на ужин и ночлег, она от имени мужчин пообещала расплатиться за постой тяжелым мужским трудом. Юльку поразило полное отсутствие языкового барьера. Они с хозяйкой, немолодой женщиной с двумя детьми, понимали друг друга так, будто выросли на соседней улице.

Румянцев, не дожидаясь ужина, ушел чинить скамейку и сарай. Саша расспрашивал хозяйку о житье-бытье, по немногословным ответам пытаясь понять, куда их занесло. Усевшись вместе со всеми за небогатый стол, он выпытал у хозяйки, где живет деревенский староста, и убедил ее проводить их до его дома. Румянцев увязался с ним, Настя осталась помочь дочке хозяйки убрать со стола и помыть посуду. Девочке на вид было лет десять, но управлялась она как с хозяйством, так и с младшим братом не хуже матушки.

Юлька присела на скамеечку и, прислонившись к теплой стене дома, принялась разглядывать окрестности. Уже почти стемнело. В окне дома напротив горел свет, хотя ничего похожего на электричество она не заметила. В сумерках слышалось, как шумит ветер в соснах, поскрипывает калитка на другом краю деревни да весело перекликаются парни с девками где-то на соседней улице. Ей было зябко в рубашке, но внутрь не хотелось, и Юлька продолжала сидеть, ежиться и предаваться грустным мыслям. Там, дома, их давно хватились. Ищут, прочесали остров, нашли две лодки и ни одного живого существа. Там полиция, наверно. Мама с отцом в ужасе. Хорошо, что есть еще Павлик и Витька, два старших брата, они их поддержат и поиски не бросят. Хотя… Ясно же, что попали они в совершенно фантастическую и абсурдную историю, объяснения которой приходили самые что ни есть диковинные. Остров, который на самом деле не остров… Земля, непохожая на ту, где они жили, чуть отличная от родной флора и фауна, но в то же время те же звезды и Луна. Те же? Юлька глядела на убывающую луну, точно такую же, как дома, и на точно такие же созвездия. А вот цвет ночного неба показался другим — более насыщенным, что ли, иссиня-черным, как зрелая южная слива, и воздух, которым она не могла надышаться — холодным и терпким, головокружительно вкусным.