Читать книгу - "Гувернантка для дракона - Амалия Кляйн"

Чужаки взмыли в небо, мгновенно превратившись в крохотную точку. Едва не плача, я вспоминала ту ночь, когда оставила Лиру на корабле куэтов. Они тогда так же молниеносно улетели, как и сейчас. Увижу ли я ее когда-нибудь? Смогу ли обнять и сказать, как сильно люблю ее…

Невольно всхлипнула, и ту же меня кто-то осторожно дернул за край юбки:

– Не плачь!

Вспомнив, что не одна, быстро вытерла слезы и посмотрела на малыша:

– Со мной все в порядке, – улыбнувшись, присела на корточки. – Риччи, а ты так и не сказал, как оказался на космодроме?

– Я захотел погулять, – ответил ребенок, осторожно трогая мой локон. – Белый.

– Светлый, – поправила его я.

– Ты красивая.

– Ты тоже, – рассмеялась в ответ. – А где твоя мама?

– У меня нет мамы, – покачал головой ребенок. – Папа сказал, что она уехала далеко-далеко. Но не говорит куда. Я хотел ее найти.

– И поэтому ты пришел на космодром? – уточнила, чуть нахмурившись. Вход на территорию был исключительно по пропускам, и сам по себе мальчик попасть на него не мог, тем более в закрытый сектор.

– Да.

– А где твой папа?

– Не знаю, – пожал плечами мальчишка и шмыгнул носом. – Опять работает, наверно.

– А как его зовут?

– Ивар.

– А фамилия?

Ричи недоуменно посмотрел на меня и как-то растерянно ответил:

– Не знаю.

Это было странно, что мальчик в таком возрасте не знает о себе элементарных вещей. Но потом я подумала о том, что, если отец воспитывает ребенка один, скорее всего, у него нет возможности заниматься его образованием как следует.

– Ну, ничего, – погладила малыша по щеке. – Мы знаем его имя, а значит, сможем найти.

– Не надо, – к моему удивлению, воскликнул Риччи.

– Почему? – удивилась я.

– Он будет ругать меня за непослушание, – признался мальчик. – Не надо его искать, пожалуйста.

– Хорошо, – успокоила я ребенка и перевела разговор на другую тему. – Кушать хочешь?

– Хочу, – кивнул Риччи.

Я поднялась и протянула ему ладонь:

– Тогда идем в кафетерий. Поедим, а там будем думать, что делать дальше. Договорились?

Малыш доверчиво взял меня за руку, и мы покинули смотровую площадку.

* * *

Риччи с удовольствием уплетал третий сладкий пирожок с ананасом, запивая съеденное бананово-клубничным муссом, а я пыталась понять, как найти его отца. Сотрудников на космодроме очень много и, к сожалению, доступа к полному списку рабочих у меня не было, и как искать мужчину по имени Ивар я просто не представляла. Внезапно раздался сигнал моего голографа. Бросив взгляд на насторожившегося ребенка, улыбнулась ему и погладила по голове:

– Ты кушай. А мне нужно поговорить. Хорошо?

Риччи кивнул, а я, отойдя в сторону, приняла аудиовызов.

– Николь, куда ты так быстро ушла? – раздался голос Эржио. – Мы же договорились выпить по чашечке кофе. Я хотел пригласить тебя в какое-нибудь кафе. Поднялся, а ты уже успела ускользнуть.

В его голосе слышались обиженные нотки, и я поспешила объяснить ситуацию:

– Понимаешь, кое-что случилось, и мне пришлось покинуть смотровую площадку.

– Николь? – в голосе мужчины появилось удивление. – Я могу чем-то помочь?

– Нет, – вымолвила я, а потом подумала, что Эржио, как начальник службы безопасности обладает нужными полномочиями, и поспешила добавить. – Хотя да. Понимаешь я нашла ребенка.

– Шутишь?! – Эржио явно усмехался.

– Да в том то и дело, что нет. Мне нужно найти отца мальчика. Поможешь?

– Николь, если это шутка, то совсем несмешная, – предупредил меня мужчина.

– Да, не шутка, это. На космодроме был мальчик, а потом он поднялся на смотровую площадку. Его отец один из наших сотрудников. Так ты нам поможешь?

– Конечно. Вы где сейчас?

– В кафетерии, – бросила взгляд на мальчика, который уплетал очередной пирожок, наверное, уже пятый или шестой. Во мне зародилась тревога. Как бы ему потом плохо не стало от обжорства.

– Говори данные. Я сейчас попытаюсь найти его отца, а потом подойду к вам, – решительно произнес Эржио.

– Мальчика зовут Риччи, его отца Иваром.

– А фамилия?

– Ребёнок не знает.

– Совсем маленький, что ли?

– Да в том то и дело, что нет. На вид лет пять или шесть. Довольно умненький, а вот фамилии не знает, – пояснила я. – Еще у него нет мамы, насколько я поняла с его слов. Видимо, отец не уделяет ему должного внимания.

– Очень странно, – прокомментировал Эржио. – В таком возрасте ребенок уже должен посещать начальную школу для малышей. А какой он расы?

– Не знаю. Смуглый, очень красивый, невероятные зелёные глаза, длинная коса. Одет в некое подобие кимоно.

Мой собеседник молчал. Повисла некая пауза. На какое-то мгновением мне даже показалось, что связь прервалась.

– Эржио, – позвала его по имени. – Ты слышишь меня? Ты почему молчишь?

– Да. Извини за паузу. Николь, я тут просматриваю список тех, кто сегодня вечером заступил на работу, и кто еще не успел покинуть космодром из дневной смены. Понимаешь, никаких отметок о ребёнке нет.

– Может, просто не стали вносить запись? – предположила я. – Не захотели заморачиваться с пропуском?

– Очень странно. Посмотри, может у мальчика есть идентификационная капсула?

– Сейчас.

Идентификационная капсула – представляла собой медальон, внешний электронный носитель, на котором была личная информация – имя, фамилия, планета, адрес, номер голографа близких родственников. В нашем мире постоянного движения и межпланетных путешествий многие такой медальон надевали на своих детей, чтобы в случае непредвиденной ситуации им могли оказать помощь.

– Риччи, скажи, у тебя есть идентификатор? – поинтересовалась я у мальчика.

Он перестал жевать и с непониманием уставился на меня.

– Не знаешь? Можно я сама посмотрю?

В ответ робкий кивок.

Отогнула ворот его рубашки в поисках цепочки. Но на шее ребенка никакого медальона не было, зато я заметила край татуировки – алые языки пламени, восходящие со спины на шею. От увиденного невольно обомлела.

«Какой кошмар. Что это за родители, которые в таком возрасте сделали мальчику рисунок на коже! Его отца надо наказать за жестокое обращение с ребенком!». Во мне все закипело от гнева. Дети так беззащитны, а нанесение татуировки довольно болезненная процедура, и только варвары могли это сделать со своим сыном. Сердце сжалось от жалости к Риччи.