Читать книгу - "Тень разрастается - Антонина Крейн"

— Ну что ты прикопалась? Рыбалка — отличное развлечение. А чистка — мне надо практиковаться хоть на каких-то на трупах, извини уж за прямоту. Не людей же резать.

Насвистывая незатейливый мотив популярной песенки, он направился к городу.

Я нахмурилась. Этим утром Мелисандр резко перестал быть симпатичным. Говорят, такое случается, но обычно в контексте тыкв-карет и кучеров-мышей. То есть не совсем наша история.

Зато значок Ловчей все еще со мной, и при этом у меня есть еда.

Делать нечего — я пошла за Кесом.

* * *

Весь день мы провели, как настоящие туристы. Бродили туда и сюда, ели мороженое. Это был какой-то пир во время чумы. Неуместнее не придумаешь.

Чернющий Пик Волн в выходной день (то была суббота) кипел жизнью. Разношерстная публика праздно шаталась по улицам, и сорящий деньгами Мелисандр с походкой дачника чудесно сливался с толпой.

С каждым часом мое недоумение росло пропорционально количеству сладостей, которые псевдоисторик пытался в меня впихнуть. Это при том, что я вообще-то к ним равнодушна и не стесняюсь об этом заявить, когда меня пытаются покормить липкой сахарной ватой. Заявляю я двухфазово: сначала словесно, а потом передариванием ваты проходящему мимо ребенку.

Но Мелисандр и после этого не сдался.

Зачем же он это делает? Хочет, чтобы я покрылась прыщами? Набрала пару килограммов? Таким вот странным образом заботится?

Я искоса глянула на своего боксерообразного спутника с рожей афериста.

Не, точно не заботится. Что-то тут нечисто.

Параллельно с нашей тихой борьбой на тему сладостей я всеми способами намекала Мелисандру, что мне надо срочно возвращаться в Шолох. Да и ему, кажется, еще вчера не терпелось заняться поисками артефактов. Он лишь отмахивался и переводил тему. Когда колокол в очередной спиральной башне Пика Волн — видимо, это была Ратуша — пробил три часа пополудни, я спросила в лоб:

— Когда мы купим билеты до материка?

— Наш корабль отходит завтра на рассвете. Так что расслабься и наслаждайся этим прекрасным городом, — раздраженно ответил он.

— У тебя и для меня есть билет? — продолжала допытываться я. — Ты ведь не знал о том, что мы встретимся.

— Да, у меня и для тебя есть билет. О, смотри, уличные артисты, давай посмотрим. Взять тебе миндаля в сахаре?

* * *

В шесть вечера мы снова стояли перед кованной оградой университета. Через ворота выливался непрекращающийся поток студентов — как раз закончилась последняя пара. Молодые, беззаботные, в обнимку с учебниками, они с восторгом вдыхали морской ветер свободы после долгих учебных часов.

За высшим образованием в Шэрхенмисту съезжались со всего мира. Здесь, в стенах университета имени Рэндома, слушателей равняли под одну гребенку — каждому выдавали по длинной черной мантии и учебной шапочке. Что забавно, потому что хранитель Рэндом, как раз, самый безумный персонаж среди богов: шулер, картежник и плут. Эдакий прельстительный джокер. Я его всегда просто обожала. Интересно, что было бы, если бы вместо Карла судьба свела бы нас с ним? Так странно — до сих пор не могу привыкнуть к тому, что все эти мифы про хранителей, которые мы учили в школе, оказались реальностью… Хотя нет, мифы — нет. Людская тяга к преувеличениям плюс неразборчивый почерк летописцев расправляются с истиной быстрее, чем голодный бродяга — с сэндвичем. Карл вон тоже на «себя» из легенд не слишком похож. Мало того, что мальчишка, так еще и какой-то подозрительно милый. Не то что тот темнорусый рыцарь-паладин с двуручным мечом наперевес.

Впрочем, я отвлеклась. Что было неоспоримой реальностью — так эта глухая униформа студентов, слишком жаркая для летнего дня. Поэтому, стоило студенту шагнуть за ворота, мантия сминалась и небрежно запихивалась в рюкзак. Шапочку студент заталкивал в боковое отделение, да так грубо, что ее картонные квадратные поля опасно хрустели.

Вот тут-то и выявлялся глобальный космополитизм Пика Волн!

Синеволосые шэрхен, загорелые милирийцы и смуглые иджикаянцы, коренастые степные жители, феи (для них были крохотные мантии) и тролли (тут, напротив, супер-супер-супер-супер-супер большой размер), гномы и гордые северяне. Среди прочих затесались жители подводной Рамблы — блёсны, будто голые без своих дыхательных аппаратов. И еще красноглазые нюкты из горного королевства. Где-то в толпе даже мелькнули крылья пустынного ангела — сложенные под курткой горбом, как принято…

Нет, не подумайте. Шолох — тоже многонациональное государство. В конце концов, мне ли, сотруднице Иноземного ведомства (окей, окей, бывшей) не знать!

Но здесь это было похоже на какое-то глобальное разоблачение, снятие масок. Черная толпа одинаковых студентов вдруг оживала, сдирая с себя мантии, являя миру свое прекрасное, свое особенное «я».

Да здравствует непохожесть!

Свобода, явленная в каждом жесте. Смелость, гордость быть собой. Меня заворожило это зрелище.

А потом я чихнула.

— Будь здорова! — дежурно отозвался Мелисандр, который в ожидании гида сидел на пеньке и листал свои записки.

Я чихнула еще раз и тотчас резко повернулась. У меня за спиной, шагах в десяти, шушукались трое подростков. Они хмурились, исподлобья глядя на меня. Родные шолоховские лица! Рыбак рыбака видит издалека.

— Эй! — я рванула к ним. — Как? Как вы делаете это на расстоянии?

Студенты испугались и прижались друг к дружке поплотнее. Хорошо, что не убежали.

— Вы Ходящие, я в курсе, — кивнула я, подойдя. — Но как вы Читаете мысли на расстоянии? Ведь для этого надо посмотреть в глаза, разве нет? И да, все в порядке, у меня просто стоит блок. Вы-то все делали правильно.

Один из троих, смешной, круглолицый, пожал плечами:

— Пока мы учимся, смотреть в глаза не надо. Учеба подпитывает наши силы. Потом придется. Когда вернемся, — голос у студента был серьезный и взрослый. Но я, глядя на него, мысленно хихикнула: а налезет ли вообще на его круглую физиономию железная маска теневика? Ох! Хорошо все-таки, что меня не прочитаешь.

— Если вернемся… — мрачно бросила его однокурсница. — Ты же слышал последние новости…

Пареньки зашикали на нее.

— Какие новости? Шолоховские новости? — заволновалась я. — Что там?

— А вы вообще кто? — набросилась бойкая девчушка уже на меня. — Что-то я не вижу у вас Глазницы!

Я машинально убрала правую руку за спину и бросила взгляд на запястье будущей Ходящей. У нее татуировка в виде багрового ока была. Но вот стрел вокруг насчитывалось только две, а не классические пять. Видимо, их наносят по очереди, в порядке изучения запредельных умений[1].

Трое студентов выжидающе смотрели на меня.

— Я из Шолоха. Старшая Ловчая, прибыла в Пик Волн по спец заданию, — я гордо задрала подбородок.