Читать книгу - "Дитя погоды - Макото Синкай"

— Ясненько!

— Но учтите... — вдруг сказала гадалка приглушённым голосом и придвинулась к нам. — За управление погодой нужно заплатить большую цену. Понимаешь, о чём я, девочка?

— Нет, — затаив дыхание ответила Нацуми, и гадалка понизила голос:

— Говорят, что нельзя пользоваться погодной силой чересчур часто, иначе исчезнешь. Сольёшься с Геей, понимаете? Вот почему среди Солнечных и Пасмурных женщин полно банкротов, должниц и тех, кто пускается в бега из-за долгов!

— Но тогда ведь... — нахмурилась Нацуми. — Хорошо, я буду осторожнее!

Когда мы собрались уходить, она прикупила у гадалки товаров, притягивающих деньги и удачу.

— Ну что, как прошло?

Я подавил вздох, снял наушники и поднял голову от экрана макбука. Суга стоял рядом и смотрел на меня, флуоресцентная офисная лампа светила ему в спину.

— Гадалка с голосом, как у вокалоида, долго рассказывала историю, похожую на дешёвую фэнтезийную сказочку. Якобы если силы пускать в ход слишком часто, то можно исчезнуть... Что-то в этом роде.

Я пытался написать статью по рассказу гадалки, поглядывая в свои заметки и слушая интервью на диктофоне.

— То есть она оказалась из этих? — ухмыльнулся Суга.

Неужели он с самого начала всё знал? Вот жук!

— Речь ведь о погоде. Драконы, богиня Инари, Гея, характеры, красивые мужчины и женщины тут вообще ни при чём. Всё это объясняется естественными причинами — изменением фронта или атмосферного давления, правда ведь? Истории про Солнечную девушку или Пасмурную — всего лишь когнитивное искажение, когда веришь в то, что кажется правдой. Всё это выдумка! — выложил я аргументы, которые нагуглил.

— Послушай-ка... — вдруг раздражённо заявил Суга. — Мы это прекрасно понимаем, развлекая людей. Точно так же люди всё понимают, читая наши статейки. Тоже мне, умник нашёлся.

Я прикусил язык. Суга смотрел на экран макбука и читал мой текст. Так вот в чём дело? Меня впечатлили его слова. Значит, они делают всё вполне осознанно. Да уж, зря я возомнил себя умником.

— Это всё, что ты написал? Медленно работаешь, — заявил Суга, подняв лицо от компьютера, и я машинально опустил голову, извиняясь.

— Хотя написано неплохо... — пробормотал он, и я обрадовался, как ребёнок, получивший конфетку.

Со средней школы я любил писать рассказы — никому об этом не говорил и, если уж на то пошло, ни один не закончил — и знал, что создавать тексты мало-мальски умею. Между тем я заметил, что рядом с этим человеком моё настроение прыгает как по кочкам.

— Ясно. Мальчик, мы тебя берём!

— Э... Что?! Подождите, но я ведь даже не сказал, что согласен!..

Ни об условиях найма, ни о зарплате я пока что ничего не узнал. Я и правда искал работу, но соглашаться трудиться в таком подозрительном месте...

— Жить можешь прямо здесь.

— А?

— Питание включено.

— О... Я согласен! Пожалуйста, возьмите меня! — выпалил я, выступив вперёд.

Казалось, я вдруг нашёл на дороге мешочек именно с тем, что мне нужно, и не хотел выпускать его из рук.

— Да? Ну и отлично, — весело ответил Суга и похлопал меня по спине. — Так как тебя зовут?

— А?

Я сразу поник: ну что же это такое, неужели он собирается взять на работу человека, имени которого даже не запомнил?

— Ха-ха! — рассмеялась Нацуми.

Она подошла с едой в руках, посмотрела на нас и заявила:

— Его зовут Ходака.

— А, я вам помогу!

На больших тарелках она принесла караагэ^[7], натёртые на тёрке лук и дайкон, салат из помидоров, авокадо и лука, суши с ломтиками говядины, сельдереем и тунцом. Я вдруг почувствовал, что страшно голоден. Суга протянул мне банку пива, но я, не говоря ни слова, взял вместо неё колу.

— Ну что, выпьем за нового работника Ходаку!

Суга с Нацуми дружно открыли свои банки, и я поспешно потянул колечко на коле.

Мы чокнулись. Я ел караагэ и дивился бесцеремонности новых знакомых, но в то же время думал, что давно не ужинал вместе с кем-то, и эта мысль, а ещё великолепный вкус жареной курицы растрогали меня до слёз. Суга и Нацуми пили очень быстро и, конечно, вскоре опьянели; они жаловались на редакторов, оживлённо делились интернетными байками и разговорили даже меня. Рассказывая им о своей жизни, я ловил себя на непривычном чувстве, какое бывает, когда чешут по зудящему месту или мягко проводят рукой по затылку. Это было странно, но вовсе не противно, и я вдруг подумал, что буду вспоминать этот дождливый вечер даже в далёком будущем, когда состарюсь и обзаведусь внуками.

Так и началась моя новая жизнь в Токио.