Читать книгу - "Тьма сгущается - Гарри Тертлдав"

Несколько лучей ударило в них разом. Меркеля палила из старого охотничьего жезла Гедомину, не переставая, и всякий раз, когда падал наземь оккупант, из уст ее вырывался сдавленный храп, как в минуты наивысшего удовлетворения. Когда оба альгарвейца были убиты, она резко кивнула Скарню:

– Ты был прав, они были отважны. А теперь они мертвы, что еще лучше.

– Ага, – согласился Скарню. Шальной луч срезал ветку в опасной близости от его виска. – Но Симаню еще жив, будь он неладен, и отсюда его не достать.

– Надо решаться быстрее, – прошептал Рауну. – В замке уже почуяли неладное. Если задержимся, графские прихвостни примчатся ему на выручку.

– Понял.

Скарню отдал короткий приказ Даукту и остальным налетчикам. Те послушались не сразу, как поступили бы настоящие солдаты.

– А ты чем в это время займешься? – поинтересовался Даукту.

– Увидишь, – пообещал Скарню. – Прятаться не стану. Так хотите вы отправить Симаню на тот свет или по домам?

Это заставило партизан решиться. Даже не пытаясь укрыться за деревьями, они открыли шквальный огонь по оставшемуся в одиночестве графу. Кто-то вскрикнул от боли – Симаню оказался неплохим стрелком.

Но, покуда он отстреливался, Скарню выбрался из кустарника чуть в стороне и ринулся вперед. Он начал стрелять, как только голова Симаню показалась из-за туши убитого единорога, и едва не опоздал: граф-изменник уже обернулся в его сторону, поднимая жезл. Луч ударил Симаню в лицо, и граф обмяк со стоном. Не дожидаясь, пока тело предателя коснется земли, капитан бросился обратно в лес.

Когда он, задыхаясь, подбежал к Меркеле, та поцеловала его – столь же отчаянно, как в тот раз, когда капитан заорал «Долой графа!» на площади Павилосты.

– Уносим ноги, – скомандовал Скарню спустя несколько весьма приятных минут.

Меркеля не спорила. Остальные партизаны – тоже. Сегодня капитан заслужил право командовать. Но, возвращаясь на хутор, он не переставал размышлять о том, чем ответят альгарвейцы завтра. Или послезавтра.

Формально Леудаст оставался капралом. Заполнить бумаги на его повышение никто не позаботился. Ункерлантской армии в последние месяцы не хватало ни времени, ни сил, чтобы тратить их на заполнение бумаг. Ункерлантским солдатам не хватало времени и сил ни на что, кроме того, чтобы выжить – и даже на это едва оставалось надеяться.

Неформально Леудаст возглавлял два отделения пехотной роты, которой столь же неформально командовал сержант Магнульф. В полку, куда входила рота, старшим офицером был капитан Хаварт. Все трое не вышли чином для своих постов. Но все трое были еще живы и продолжали сражаться против захватчиков – качество формально не признанное, но весьма важное.

Замерзший, вымокший, грязный и напуганный до смерти Леудаст выглянул из окопа, который делил с Магнульфом. Только одна мысль занимала его:

– Когда они врежут нам снова?

– Да провалиться мне, коли я знаю, – устало отозвался сержант. Выглядел он настолько же измученным и неряшливым, каким Леудаст себя чувствовал. – С рыжиками-то я мог бы драться, – добавил он, сплюнув на дно окопа. – Да, прут они, как безумные, но за каждый шаг они у нас кровью платили. А это…

Он помотал головой, будто хотел стряхнуть цепенящий ужас.

– Это, – эхом откликнулся Леудаст и тоже покачал головой. – А как нам отбиться? Мы бросаем на фронт все новые полки, а что толку? Альгарвейцы зарежут еще пару вагонов каких-то бедолаг, которые в жизни клопа не раздавили, и вновь смешают нас с грязью. – Он глянул через плечо на юго-запад. – Еще два-три таких прорыва, и они войдут в Котбус. И что тогда?

Ответ Магнульфа он пропустил мимо ушей: внимание Леудаста привлек ковыляющий в их сторону по взбугренной разрывами грязи рядовой.

– Капитан Хаварт с обходом! – крикнул солдат. – А с ним какая-то большая шишка. В чистом кафтане.

Леудаст покосился на Магнульфа – тот все еще превосходил его в звании.

– Ага, пускай заглянут в гости. – Магнульф рубанул воздух ладонью. – Откушают наших рябчиков да подремлют на наших перинах.

Леудаст не сдержался – хихикнул. В кармане у него болтались две черствые, заплесневелые горбушки, а ночевать солдату приходилось на замызганном одеяле. Вестовой, пожав плечами, двинулся дальше. Свое сообщение он доставил, а что будет дальше – не его забота.

Альгарвейцы вновь принялись забрасывать ункерлантские позиции разрывными ядрами, но как-то лениво. Один снаряд приземлился совсем рядом с окопом, забрызгав обоих солдат свежей грязью поверх засохшей.

– Капитан-то придет, – заметил Леудаст, – а столичная шишка запнется – коли пятки не покажет быстрей вздоха. – Поразмыслив, он поправился: – Любая столичная шишка, кроме маршала Ратаря. В Зувейзе я его сам на передовой видал.

– Этот не побоится под огнем встать, – согласился Магнульф. Сержант обернулся и миг спустя присвистнул изумленно: – Слушай, а ты ошибся! Вон капитан идет, а за ним точно, мужик какой-то в чистом кафтане.

Хаварт спрыгнул в окоп без раздумий: капитан знал, что даже такое укрытие способно сохранить человеку жизнь. Хитроватый с виду незнакомец скривил губы, будто опасался испачкаться в жидкой грязи.

– Сударь, – обратился к нему Хаварт, – позвольте представить вам: капрал Леудаст, сержант Магнульф. Они на фронте с первого дня и продержатся до последнего. Парни, это архимаг Адданц, наилучший чародей во всей державе.

– Конунг Свеммель почел меня достойным наивысшего ранга, – поправил Адданц. – Вопрос, найдется ли при этом в державе чародей более могущественный, остается открытым.

Леудаста подобные тонкости не трогали.

– Так вы сможете остановить альгарвейцев, если те вздумают нас опять заклясть? – с любопытством спросил он.

– Было бы здорово, – поддержал Магнульф. – Нам бы выйти против рыжиков один на один, и мы их раздавим.

Ункерлантцам не удавалось нанести армии короля Мезенцио поражение, даже когда противник не пускал в дело кровавую волшбу, но сражались они так отчаянно, что некоторый вес словам Магнульфа это придавало.

Но одного взгляда на помрачневшее лицо Адданца Леудасту хватило, чтобы осознать тщетность своих надежд.

– Не сможет, – заключил он.

Капрал вовсе не собирался в чем-то винить чародея, но прозвучали его слова именно так.

– Пока не могу, – ответил архимаг. – Не знаю, смогу ли когда-нибудь. Но что я могу сделать – и намерен совершить сегодня – это обрушить на них ядро того же рода, что они подсунули нам.

– Каким о…

Леудаст осекся. Крестьянская сметка не покинула его в армии, и чародею не пришлось объяснять на пальцах, что именнно случится вскоре. Он задал только один вопрос:

– А получится?

Сержант Магнульф, чье детство прошло в герцогстве Грельц – нынешнем королевстве Грельц, где правил двоюродный брат Мезенцио, – задал другой: