Читать книгу - "Заговор против Младших - Лина Тимофеева"

Новое назначение Калипу совсем не радовало. Хотя, сидя в проклятой крепости Шоллвет, он годами умолял богов отправить его в любое другое место, однако ехать на старости лет в империю Младших — это уж слишком. Немногочисленная родня, состоявшая в основном из племянников и племянниц, провожала старого воина точно в последний путь. Однако приказ есть приказ. Верный Вахли вызвался идти с Калипой — он хоть и не семи пядей во лбу, а всё же родной человек. Впрочем, к Горе девяти драконов Калипа подъезжал скорее с чувством удивления, чем страха и недоумения. Он не мог не отметить чистоплотность и трудолюбие альвов. Честно говоря, старый воин представлял себе их жилища грязными и зловонными норами. Однако Младшие жили в небольших и очень симпатичных домиках, которые были объединены в живописные деревни и городки. По словам командира дозорных Щура, сопровождавших Калипу, их построили по эскизам сванов, но кто такие эти сваны, он не сказал, а человек постеснялся спросить. В дневнике, который он вел по тайному приказу короля Омаса, он всё же записал название загадочного племени и приписал со знаком вопроса: «Строители у Младших?»

Первый большой город, в который попали путешественники, был Верхат. Он произвел большое впечатление и на Калипу, и на Вахли, правда, по разным причинам. Бывшего главу гарнизона крепости Шоллвет поразило мудрое и крайне рациональное устройство оборонительных сооружений города. Он много времени провел в оружейных комнатах, изучил принцип работы тройных ворот и согласился с новым наместником Верхата по имени Хурт, что захватить город практически невозможно. Вахли же, походив возле казарм, доложил начальнику, что воины у Младших все как на подбор и что он лично, ни секунды не сомневаясь, пошел бы с ними в разведку в Тихий лес. А пиво просто превосходно и даже не отдает кислятиной, добавил десятник. Все эти соображения, за исключением комментария по поводу пива, Калипа занес в свой дневник.

Дорогой мимо не замерзавшей даже зимой реки Серебряный поток и заснеженного леса Ашух они ехали до столицы несколько дней. Во время поездки Щур рассказывал королевским посланцам о походе горстки воинов в усыпальницу Ашух, подробности которого он знал со слов покойного командира Кдева. Вахли всё удивлялся, почему нечисть обходит эту чащу стороной, однако Щур был вынужден разочаровать его: хотя за последние годы чудовищ в местном лесу водится куда меньше и фермеры даже отпускают своих ребятишек поискать на опушке грибы да ягоды, заходить туда на закате одному никому не рекомендуется. А на вопрос Калипы, остались ли в усыпальнице сокровища, только хмыкнул: даже если под обвалившимися сводами лежит всё золото этого мира, он лично бы туда не полез.

Калипа про себя согласился с альвом, который вызывал у него невольную симпатию. Видно, что нормальный парень, без закидонов, думал командир, наблюдая за Младшим и мысленно сравнивая его с бароном Фавой, который столь бездарно провел его воинов от крепости Шоллвет к Лунной просеке, где должна была состояться битва с войском нечисти, что они поспели на место только после подписания мирного договора, когда и покойников-то всех убрали.

Барончика он больше не видел — его немедленно отозвали обратно в свиту короля. Калипа благополучно пережил в крепости Нонг смутившие всех странные истории, связанные с внезапным бегством правительницы Города царей и исчезновением принца Хельви, а также поединок Вепря с Аспидом. После смерти последнего в королевстве было объявлено, что Аспид собственноручно умертвил великого канцлера Младших и был наказан по воле богов, пав на поединке с ближайшим другом покойного, достойным Вепрем. Честно говоря, поклонников у убитого Аспида ни при дворе, ни среди воинов не было. Нагловатый и жестокий выскочка не вызвал после своей смерти слез сожаления.

Однако сами по себе все эти события не играли никакой роли непосредственно в судьбе Калипы, который был готов пешком идти из Нонга домой в Брони. Однако судьба сжалилась над стариком — его вызвал сам король. Калипа видел правителя один раз в жизни, когда тот был еще ребенком. Теперь же он с удовольствием отметил, что монарх вырос, возмужал. Глаза короля метали молнии, а голос был тверд и решителен. Он рыкал на придворных, которые только успевали бегать, выполняя его приказания. И какой дуралей говорил, что Омас ведет себя не по-королевски, подумал Калипа, вспоминая о сплетнях, которые время от времени доходили до Шоллвета.

— Не хочешь возвращаться в Тихий лес? — сразу взял быка за рога Оме. — Ну и не возвратишься. Поедешь с особым поручением к императрице Сури. Она жена моего покойного брата, великого канцлера Младших Хельви. Отвезешь ей послание и письмо от Вепря. Скажешь, что верный слуга супруга ее выздоравливает и вскоре прибудет в Гору девяти драконов. Всё понял? Тогда в путь!

— Боек стал наш правитель, — почтительным шепотом сказал Калипе один из придворных, который помогал ему найти дорогу из приемного зала. — Прям как цепи с него сняли. Это после Аспидовой кончины он такой орел. Не иначе, как убийца и государя нашего погубить мечтал, порчу на него наводил. Теперь столицу король в Нонг хочет перевести, не желает в Ойген возвращаться. Мудрые чуть не умоляют, а он какой месяц на границе сидит. Холодно тут и балы негде устраивать.

Но Калипа пропустил мимо ушей жалобы охочего до танцев слуги. В конце концов, испросить об отставке можно будет сразу после возвращения. Тем более что поручение напоследок ему досталось сложное и необычное. Барон Рошевиа, который от имени короля приходил разговаривать с Калипой накануне отъезда, так и сказал: сложное и необычное. Никто раньше в империю Младших не ездил. Кроме, может быть, алхинов, но с них и спрос невелик. А Калипа должен вернуться да дневник свой тайный привезти. Хочет король узнать про то, как живут его новые союзники, в мельчайших подробностях, сказал Рошевиа. Королевское дело приказать, а солдатское — выполнять.

На подъезде к Горе девяти драконов путников встретил почетный выезд во главе с самим градоначальником Нырком. Несмотря на мороз, он был без шапки. На голове у Нырка лихо сидел тонкий шелковый берет, украшенный золотым пером и небольшой брошью в виде листка. Один глаз альва прикрывала черная повязка. Герой битвы в Хрустальном ручье встретил людей довольно прохладно и поначалу даже не пожелал пересесть в карету, в которой находились Калипа, Вахли и командир Щур, но постепенно оттаял и разговорился. Собственно, это произошло исключительно благодаря усилиям Щура, который, как понял Калипа, пользовался расположением градоначальника. Бывшему десятнику удалось не только уговорить Нырка залезть на мягкие сиденья кареты, но и завести разговор, тема которого была важна и интересна как для людей, так и для Младших.

— Траур объявлен в империи на целый год, однако государыня примет тебя, — сказал герцог Говорящий с водой, оборачиваясь к Калипе таким образом, чтобы видеть его единственным глазом. — Она готова признать короля Омаса своим родственником, если это поможет нашим народам быстрее найти общий язык. Столько лет взаимной ненависти и страха не проходят бесследно. Но императрица говорит, что людям, должно быть, не привыкать начинать строиться с нуля. Она имеет в виду, что твое племя умеет легко адаптироваться к обстоятельствам и не теряет при этом ни мужества, ни чести. Правительница судит об этом по характеру своего покойного супруга.