Читать книгу - "Реверс. Пограничье - Александр Громов"

– Поможем! – с воодушевлением сказала Алена.

– Ша, девочка. Шансы есть, но уж очень малы. Должен быть другой путь. Вопрос: находится ли Макс до сих пор в Габахе? Молчи, Сережа, это риторический вопрос… Будем рассуждать здраво. Макс прибыл в чужой город в чужой стране, наверняка не имея ни денег, ни полезных знакомств, вообще ничего. Что он предпримет в первую голову – попытается устроиться на работу, пожить немного, осмотреться?

– Да наверняка, – сказал Сергей.

– Не факт. Насчет полезных знакомств – это я погорячилась. Знакомства у него могут быть только среди железнодорожников. Некто Псих сдал Макса с рук на руки другой паровозной бригаде – впрочем, тоже оннельской. Та бригада довезла его до Габаха. Можем мы предположить, что Макс поехал дальше – уже с сурганской бригадой?

– Откуда мне знать?

– Вообще-то можем, хоть это и маловероятно. В Сургане народ законопослушный, там твердый порядок, это тебе не Оннели и уж тем более не разгильдяйская Аламея. Можно не сомневаться: паровозные бригады там полностью укомплектованы местными кадрами, кочегар не нужен, а возить на паровозе пассажиров – серьезное нарушение. Три против одного, что сурганская бригада сдаст Макса – может, полиции, может, пограничникам, словом, тому, кто раньше подвернется. Так что теоретически возможно, что он уже попал погранцам в лапы… повторяю – теоретически. Он также мог продолжить путешествие по Сургану легально – понятия не имею, как это возможно, но теоретически допустимо. Наконец, им могли заинтересоваться спецслужбы Сургана – не каждый день к ним попадает выходец из Гомеостата. Для них он не землянин, да и для себя тоже. Логично?

– Вроде, – с сомнением сказал Сергей.

– И все-таки начать мы должны с Габаха. Город небольшой, Макс просто не успеет слиться с местным населением, за сутки-двое мы найдем его следы. Согласен?

– Тоже резонно…

– Алена, ты согласна?

– Вполне. Поглядим, что за Габах такой.

– Угольная пыль, доменный шлак, фабричная копоть – вот тебе девяносто процентов Габаха.

– Поищем в оставшихся десяти процентах…

На остановке вошла толстая тетка с сумками и села неподалеку, зараза такая. А в Голицыно уже половина сидячих мест оказались занятыми. Кое-кто, усевшись, сразу начал клевать носом.

– Куда это столько народу собралось в Москву в воскресенье ни свет ни заря? – пробормотал Сергей.

– Торговцы на трудовую вахту едут, – отозвалась Алена. – И гастарбайтеры всякие.

Места поблизости заняла компания хмурых таджиков. Прочий народ выглядел разношерстным.

– Внимание! – шепнула Ева.

Внешне она оставалась расслабленной, насколько это состояние вообще могло относиться к матерой контрабандистке и влюбленной иномирянке. Ну просто едет женщина в ранней электричке, что тут такого?

– Улыбайтесь, зевайте, пяльтесь в окно, только не оглядывайтесь.

– Пасут? – так же шепотом осведомилась Алена, а Сергей едва не завертел головой, удержавшись от этих глупых телодвижений только чрезвычайным усилием воли.

– Пока пасут, а в Одинцово, думаю, будут брать.

– Много их?

– Засекла двоих, а скольких пропустила – кто знает? Это только те, что передо мной… Не надо глядеть за мою спину!

– Не буду, – пообещал Сергей. – Кто они?

– А какая сейчас разница? Надо уходить.

– Я вижу одного, – сообщила Алена, с равнодушным видом глядя в окно. Наверное, у нее было необычайно развито боковое зрение.

Сергей тоже посмотрел в окно. Электричка набрала ход, столбы и черные мокрые деревья так и мелькали в свете фонарей. Выбить окно и выброситься на ходу – верное самоубийство. Дернуть стоп-кран? Не поможет: все будет кончено задолго до того, как скорость снизится до приемлемой. Попытаться выскочить на ближайшей остановке? Не дадут, ибо к очевидному готовы…

Начать первыми?

Силовые решения есть смысл рассматривать лишь тогда, когда точно известны все противники – иначе выйдет лотерея с ничтожным, как во всякой лотерее, шансом на выигрыш.

Уйти Проходом?

Куда?

Вероятнее всего попадешь в Клондал. С Русской равнины обычно туда и попадают.

А если здесь нет вообще никакой локализации? Бывают же такие места.

Хотя… Ева как-то раз обмолвилась, что не существует общей для всех проводников карты локализаций. Исключительно сильный проводник не только может открыть Проход в Центрум практически из любой точки Земли, но и выбрать в Центруме нужную ему точку для перемещения туда.

Сергей попытался сделать это. Как и следовало ожидать, ничего не вышло. Сколько он ни нагонял на себя страх, сколько ни воображал, как по коже бегут мурашки, а на голове шевелятся волосы, воздух перед ним и не думал струиться. То ли здесь и правда не было доступной ему локализации, то ли спекся адреналинщик первого рода – слишком много пережил за последние дни, устал пугаться…

Он представил себе, как их будут брать. Наверное, из тамбура появится лжеторговец какой-нибудь ерундой, двинется по вагону, противно гнусавя: «Уважаемые пассажиры, вашему вниманию предлагается…» – и, когда будет проходить мимо, все и случится. Неважно, как это произойдет технически, главное – очень быстро.

Все равно не стало по-настоящему страшно.

– У меня ничего не выходит, – сокрушенно признался Сергей. – Ева, ты как?

– Еще рано, – процедила она. – Я же урино-проводник, забыл? Мне еще не хочется.

– Я попробую, – сказала вдруг Алена.

Ева чуть-чуть дернулась, будто хотела возразить, но промолчала. Из внутреннего кармана куртки Алены появился смартфон. Громко заиграла музыка – отвратная российская эстрада, утеха безмозглых старшеклассниц и рыбьеглазых гламурников. Алена встала.

Обворожительно улыбнулась.

Скинула куртку. Крутнув ее над головой, отбросила в сторону.

Извиваясь под музыку всем телом, стянула с себя тельняшку. Пританцовывая, сделала полный оборот, чтобы всем было видно.

Расстегнула и сняла бюстгальтер.

Вагон смолк.

Сквозь вой разрезаемого электричкой ветра и надоедливое тарахтение компрессора стали слышны бьющие в стекла капли дождя.

У таджиков упали челюсти. Да и не только у них.

А потом вагон зашумел – весь разом. «Блин, класс!» – веселился в дальнем конце какой-то юнец и повизгивал от восторга. «Тварь бесстыжая!» – вне себя клокотала и колыхалась, багровея, толстая тетка. Прочие выражали свои эмоции невнятным гулом. Алена покраснела, но, продолжая танцевать, соблазнительно провела ладонью по правой груди, затем по левой.

Краем глаза Сергей заметил движение в вагоне. Неприметный с виду мужичок, покинув свое место, приближался к Алене. Началось?