Читать книгу - "Как я не хотела спасать мир - Юлия Владимировна Славачевская"

- Тебе приличными словами, - покосилась я на него, - или сам неприлично додумаешь?

- Хорошо, - не стал спорить со мной Грегори, - я перефразирую – что ты по этому поводу чувствуешь?

- Похмелье, чувствую, надвигается, - попыталась я избежать неприятного выяснения отношений, которых, как оказалось, никогда и не было. Привязка была, а отношений не было! – А что?

- Я хочу знать, - не отставал от меня настойчивый жених, - что ты ко мне чувствуешь!

- А что я могу чувствовать, - набычилась я на него, успев отпить для храбрости, - к человеку, которому рассказывала в тринадцать лет, как Люська из моего класса целовалась с Петькой и выяснила, что это все противно и слюняво?

- И все же, - не отлипал от меня Грегори.

- Так вот, - собралась я с духом, чтобы на этом духу выложить правду-матку, - сейчас все тоже противно и слюняво! Тебе противно на мне жениться, и ты по этому поводу пускаешь слюни, который маскируешь алкоголем!

- Мне не противно на тебе жениться! – побледнел мужчина. – Мне противно, что все это происходит подобным образом! И мне абсолютно не нравится, что вокруг тебя постоянно ошиваются какие-то мужики, которые так и норовят стать моими заместителями!

- Ты ревнуешь или завидуешь? – ядовито уточнила я на всякий случай. Вдруг я его неправильно поняла?

- Я хочу понять, - пристал ко мне, как банный лист, неугомонный Грегори, - как мы с тобой будем вместе жить!

- Выпей, - посоветовала я ему. – Тогда ничего не придется понимать. Чего ты у меня ответы ищешь? Кто из нас мужчина?

- Если ты думаешь, что мне от этого легче, - пробормотал в ответ жених, - то стильно преувеличиваешь. Теоретически, я всегда должен знать, как правильно поступать и удерживать тебя от глупых поступков. – Он помолчал и признался: - А практически, я просто не успеваю тебя от них удержать и потом расхлебываю последствия. И это страшно…

- Ну ты даешь! – обиделась я и допила все, что было в бутылке.

-… Страшно, что не успею и потеряю тебя навсегда. - Это последнее, что я услышала. А потом наступил густой туман, сменившийся беспросветной тьмой.

Помню, что надо мной долго переругивались и призывали к тишине, чтобы дать ребенку, заразе, ведьме, вредине, красавице поспать перед ответственным днем. Откуда нас столько много появилось и как мы все умещались на одной кровати, для меня так и осталось загадкой. Еще смутно помню, что что-то с грохотом долго и нудно падало, но судя по звуку, в разных местах и различного веса. Я тихо радовалась, что не на меня и спала дальше.

- Счастливый ты муда… мужик, Грегори, - проорали где-то вдали, - если у тебя есть Зоя! – И потом все стихло и наступило блаженное забытье, где меня носило на волнах и крутило вертолетом.

- Зоечка, - настойчиво будила меня мама, меняя на лбу мокрую холодную тряпку, - пора вставать. Сегодня день твоей свадьбы…

- Лучше так меня пристрели, - простонала я, не в силах пошевелиться.

Рядом раздался такой же мученический стон.

- Грегори, - вопили где-то неподалеку, - вставай немедленно! Это должно свершиться уже сегодня!

- Согласен с Зоей, - промычал жених откуда-то справа, - смерть милосерднее.

- Что будем делать? – деловито спросила Сиротина. А у меня даже сил не было поинтересоваться, что она делает в моей кровати. Ну ладно, рядом с кроватью. Пусть даже и не моей. Сил проверять просто не было. – Может, все же стоит перенести мероприятие?

- Нет! – рявкнул папа. – Ваш сын провел ночь с моей дочерью и фиг отвертится от узаконивания таких отношений!

- Как ты себе это представляешь, Вилард? – полюбопытствовал второй мужской голос. Я предположила, что это папа Грегори. Вряд ли в мою… ладно, в спальню… пустили постороннего мужика. – Тут лежат два тела, и мы никак не сможем привести их в нормальное состояние, чтобы они хотя бы встали. Я уж не говорю, чтобы дошли!

- Не знаю, - озадачился папа, но не отступил: - Он, как мужчина, должен взять на себя все обязательства!

- Я стакан воды взять не могу, - простонал жених. – А вы о таком ответственном грузе!

- У нас два варианта! – помолчав сказала мама и снова сменила мое полотенце на лбу. – Или мы оставляем их в покое, пока они не придут в себя настолько, чтобы сочетаться узами брака… - судя по молчанию, никто с этим согласен не был, поскольку подозревали, что мы никогда в себя настолько не придем. - … Или мы их поженим прямо сейчас, даже в таком виде!

Глаза у меня от такого предложения открылись широко-широко, но на это ушли все силы. Слова протеста свалили за опохмелкой и пропали вдали навсегда.

- Это, конечно, не принято, - протянула Сиротина, - но, как я погляжу, у меня вообще невестка нестандартная. Так что давайте женить их сейчас, пока их еще можно поймать!

- Если у меня все же будут дети, - простонал рядом Грегори, - то я никогда не расскажу им, как я женился на их матери! Мне будет стыдно!

- Тогда у тебя не будет детей, - с трудом повернула я голову, морщась от боли, - и тебе не придется позориться! И, вообще: я не хочу замуж!

- Придется, - так же страдальчески поморщился слегка зеленоватый жених. – Ты только подумай – они сейчас нас поженят и уйдут, оставив в покое. И мы сможем мирно умереть от похмелья.

Это предложение имело право на существование, и я заткнулась, покорившись неизбежному.

Родители развили бурную деятельность. Меня прикрыли белой простынкой. Грегори темно-синей. Мне на голову возложили венок из белых роз, и я стала ждать отпевания… пардон, бракосочетания. Жених удостоился бархатного берета, и чего он там ждал - было непонятно, но убегать не спешил. То ли сил не было, то ли смирился, бедолага.

Перед кроватью поставили стол, накрыв его белым кружевом.

- Черт! – дернулся жених, наконец рассмотрев, где он женится. – Никогда не думал, что розовый – это так отвратно! Можно нас перенести на мою кровать?

- Я умру в процессе переноски, - поделилась я с ним своими мироощущениями, - и ты огребешь прелести вдовства, не испытав мук