Читать книгу - "Герой - Роберт Энтони Сальваторе"

Реджис ухмыльнулся, но варвар, казалось, даже не слышал его слов.

Глава 20

Дисциплина и гнев

У него не было ни верных мечей, ни лука. Его магические ножные браслеты и доспехи тоже остались в его комнате, далеко от зала для тренировок.

Его противник, наоборот, был вооружен своим обычным оружием – руками и ногами, а его крепкое, выносливое тело не нуждалось в доспехах.

Только скорость, ловкость и грация, присущие всем воинам-дроу, помогли Дзирту удержаться на ногах, когда мастер Афафренфер, продолжая яростно наступать, очутился совсем близко и осыпал противника серией ударов кулаком, рубящих ударов, мощных выпадов локтями, коленями и ногами.

Дзирту удалось парировать множество ударов кулаками, оттолкнуть локоть Афафренфера вверх, и он с силой ударил монаха коленом в бедро. Но тот быстро увернулся, и выпад не причинил ему вреда; продолжая вращаться, он вытянул ногу.

Дзирт подпрыгнул, поджал ноги под себя, и монах не задел его. Дзирт, не выпрямляя ног, упал на пол, а Афафренфер в это время заканчивал свой маневр. Он перенес тяжесть тела на другую ногу и поднял ее высоко – слишком высоко для Дзирта, который приземлился на корточки, но быстро выпрямился во весь рост.

Теперь Дзирт взял инициативу в свои руки: он осыпал противника серией коротких, резких, но мощных ударов, затем внезапно пнул монаха, но ни разу не сумел попасть в цель, так искусно защищался и уклонялся Афафренфер.

И все же способность дроу вернуть себе преимущество в рукопашном бою с самим мастером Южного Ветра вызвала одобрение у зрителей, наблюдавших за поединком с балкона.

Противники одновременно сделали выпады ногами, ударили друг друга по щиколоткам. Дзирту досталось сильнее, и, опустив ногу, он почувствовал, что колено как будто подгибается. Он попытался забыть о боли, яростно устремившись в бой, но первый же шаг вызвал у него гримасу; дроу пошатнулся, и попытка достать противника хуком слева оказалась не слишком удачной.

Афафренфер пригнулся, избежал удара, прыгнул под рукой Дзирта вперед, к его незащищенному боку, и, приземлившись рядом с дроу, немного отставил назад правую ногу.

Монах ткнул левым локтем под левую руку Дзирта, которую тот как раз хотел убрать, плотно прижал ее к телу дроу, затем протянул руку вверх, над плечом дроу, и схватил Дзирта за волосы на затылке.

Дзирт собрался уклониться, пригнуться, но монах не дал ему это сделать и без труда подобрался к нему вплотную.

Дзирт с силой ударил свободным локтем очутившегося сзади Афафренфера, потом снова попытался достать его левой рукой, но монах предугадал эту отчаянную атаку и поэтому не только принял этот относительно слабый удар, развернув корпус, но и ухитрился просунуть правую руку вперед и зацепить второй локоть Дзирта.

Затем монах выпрямился, и Дзирт лишился возможности двигаться: его левая рука попала в захват, Афафренфер прижал ее выше локтя к телу Дзирта, одновременно крепко вцепившись в волосы дроу, а правая рука была неловко и болезненно оттопырена в сторону.

Чтобы выскользнуть из захвата, Дзирт попытался, извиваясь, опуститься на пол, но снова ощутил боль в правом колене, и секундное промедление позволило Афафренферу обойти его и крепко упереться в пол правой ногой. Монах поднял Дзирта, толкнул вперед, так, что тот споткнулся о его щиколотку. Поскольку руки у него были обездвижены, дроу не мог ни защищаться, ни смягчить свое падение. Они вместе с Афафренфером рухнули на пол, Дзирт упал ничком, а монах навалился на него всей массой, уселся ему на спину и заломил руки назад.

У оглушенного дроу перехватило дыхание. Он ощущал лишь сильную боль и абсолютную беспомощность.

Придя в себя, Дзирт сообразил, что Афафренфер едва заметным усилием может вывихнуть ему руки, разорвать связки суставов.

Монах тоже прекрасно понимал это, поэтому он отпустил Дзирта и мгновенно отскочил прочь; он стоял спокойно и неподвижно, пока Дзирт неловко поднимался на ноги. Когда дроу развернулся к Афафренферу, тот сложил руки перед собой и поклонился.

«Это демон в обличье человека, который пытается унизить тебя!» – вопили голоса в мозгу Дзирта. Он постарался выбраться из темного лабиринта безумия и каким-то образом пришел к выводу, что Афафренфер одолел его не затем, чтобы унизить его, а затем, чтобы сделать вид, будто все в порядке. Разве мог поединок с монахом, искусным в рукопашном бою, закончиться иначе?

Инстинкты подсказывали Дзирту наброситься на беззащитного противника в тот момент, когда он поклонился, и задушить его.

Он даже сделал едва заметное движение, но затем сознание его на миг прояснилось, и он взял себя в руки. Дзирт, пошатнувшись, отпрянул и не стал нападать на одолевшего его человека.

Но он не ответил на поклон, что являлось вопиющим нарушением правил поединка, и это не ускользнуло от внимания Афафренфера и наблюдателей.

* * *

Ивоннель привлекла не один изумленный взгляд, когда обратилась к Джарлаксу, Киммуриэлю и Громфу со словами:

– Он нуждается в нашей помощи, поэтому давайте поможем ему.

– Почему? – озвучил Громф вопрос, возникший у всех троих.

Но прежде чем разговор принял опасное направление, вмешался Джарлакс:

– Именно это я и пытаюсь сделать.

– И у тебя ничего не получится, – отрезала Ивоннель. Она взглянула на Киммуриэля в поисках поддержки, и, к изумлению Джарлакса, псионик кивнул в знак согласия.

– Почему? – повторил Громф.

– Потому что метод лечения, который используют Джарлакс и монахи, неэффективен, – ответила Ивоннель.

– Я не о том спрашивал, – буркнул архимаг. – Почему ты заботишься о здоровье еретика, отступника, беглеца из павшего Дома, который не принес Мензоберранзану ничего, кроме несчастий?

– Потому что он представляет для меня ценность, – ответил Джарлакс. – И еще потому, что он мой друг.

– Я обращался не к тебе, – фыркнул Громф. – Мне понятны твои мотивы, хотя я нахожу их смехотворными. Но тебе это зачем? – обратился он к Ивоннель. – В какие игры ты играешь на сей раз?

– Он самый могущественный воин Мензоберранзана. Ведь ты наблюдал за его славной победой!

– Он сыграл роль копья, брошенного в демона, только и всего, – возразил архимаг.

– Какое это сейчас имеет значение? – вмешался в разговор Джарлакс. – Твоя дочь…

– Не называй ее так, – перебил его Громф, и Джарлакс заметил, что они с Ивоннель злобно уставились друг на друга. Неприязнь была взаимной. То, что их родственная связь – всего лишь фикция и их с трудом можно назвать отцом и дочерью, не вызывало никаких сомнений. Это понимал Джарлакс, который знал о вторжении иллитида в мозг молодой жрицы. Скорее всего она приходилась Громфу не столько дочерью, сколько матерью – и заодно