Читать книгу - "Хлопок одной ладонью. Том 1. Игра на железной флейте без дырочек - Василий Звягинцев"

На бегство, кроме всего прочего, Валентина подвигла случившаяся в день ухода Шульгина из тела наркома до крайности непонятная история. Он даже склонен был считать ее чем-то похожим на галлюцинацию, если только подобные ему особи, не совсем аггры и не до конца люди, подвержены психическим расстройствам такого рода.

Валентин Лихарев не зря был очень высокого мнения о себе. Он считал, что как экземпляр профессионального координатора стоит на более высокой ступеньке эволюции, чем уже работающие на Земле. Ведь его создали и воспитали на сотню лет позже, чем ту же леди Спенсер, и при подготовке наверняка использовали уже накопленный опыт функционирования подобных «псевдохомо». И роль ему предназначалась более серьезная, чем Сильвии. Личный друг полноправного Самодержца — это не в пример значительнее, чем приятельница принцев царствующего, но не правящего Дома, всяких там пэров и министров, то и дело сменяющихся кабинетов.

А что ранг в аггрианской иерархии у нее гораздо выше — это лишь упущение тех, кто его сюда определил. Рано или поздно оно будет исправлено, Лихарев был уверен в этом. Не зря же, вопреки обычаям, его все же повысили в звании, и леди Спенсер сама заменила в его «шаре» системный блок на гораздо более мощный. Не исключено, что последует и очередное повышение, тем более что Сильвия в деле Шульгина-Шестакова продемонстрировала отнюдь не лучшие деловые качества.

Антон напрасно считал, что имеет возможность надежно заблокировать все установленные в квартире следящие системы. Возможно, ему внушил эту уверенность один из Игроков, которому захотелось обострить столь неожиданно возникший эпизод с тридцать восьмым годом, матрицей и кольцевым парадоксом «письма к самой себе».

На самом деле Лихарев сумел записать почти все переговоры, которые вели и Сильвия, и Антон с Шульгиным. Единственное, что осталось ему неизвестным, — это замысел Александра сохранить свою матрицу в личности наркома. Тоже, скорее всего, по воле Игроков. Иначе терялась всякая интрига.

Но Валентин теперь знал, что имеет возможность лично посетить Таорэру и встретиться там с кем-то из высшего руководства, а заодно и с Шульгиным, когда его переправит туда Сильвия или же Антон. Кто успеет раньше. С Шульгиным даже предпочтительнее. Сначала обговорить с ним условия дальнейшего сотрудничества, а уже потом выходить на Дайяну или кого-нибудь еще сопоставимого ранга.

Вернувшись домой после весело проведенной ночи, он обнаружил, что Шестаков уже «пустой». Причем лакуны в его памяти очень аккуратно и тщательно замещены непротиворечивой и позволяющей наркому сохранить душевное равновесие информацией. Можно было только позавидовать техническим возможностям форзейля.

Одновременно Валентин испытал чисто человеческое чувство обиды, что Шульгин его так нагло обманул. Пообещал дождаться, обсудить дальнейшие, связанные с использованием Шестакова планы, еще раз сходить к Сталину для закрепления достигнутого успеха, а уже потом… Он же сбежал сразу, не оставив хотя бы записочки.

Благородные люди так не поступают.

Но его еще можно догнать. «Шар» сохранил координатную привязку времени и направления внепространственного перемещения. Новые возможности позволяли Лихареву прибыть на Таорэру не позже, чем через пять минут после Шульгина. Вряд ли за этот срок его успеют переправить обратно на Землю, но уже в другую реальность. В любом случае Валентин ничего не теряет.

Ему только не совсем понятен был механизм осуществляемого форзейлем обмена. С аггрианскими технологиями он не имел ничего общего. Если леди Спенсер подсадила матрицу Шульгина в тело наркома в виде волнового пакета, то Антон зачем-то отправил Шестакова через канал физически, это подтверждалось и зафиксированным «шаром» количеством перемещенной массы и тем самым «штрихом мастера», придуманным Сашкой на этот именно случай. Следы сырой земли на подошвах сапог и прилипшая к каблуку свежая зеленая травинка.

Разве что туда же, на Таорэру-Валгаллу, одновременно было перенесено собственное тело Шульгина и обмен состоялся именно там, после чего организмы возвратились «по принадлежности».

Александр Иванович — в свое основное время, Шестаков — обратно в квартиру Лихарева.

Валентин знал, что по его положению самостоятельно являться на главную базу — как провинциальному партработнику, минуя местное руководство, приехать в Москву, в Центральный комитет. Может повезти, если ткнешься в нужную дверь, но скорее — голову открутят.

Но он же не собирался сразу по начальству, он сначала хотел Шульгина перехватить. А если не выйдет, так можно и обратно вернуться, замаскировав следы своего пребывания.

Лихарев понятия не имел, куда именно попадет, просто «шел по следу», как ищейка по запаху. Само собой, ничего не знал о событиях, происшедших здесь почти через полвека, о постройке земного форта, о штурме землянами Базы и взрыве информационной бомбы, обрубившей связь между Метрополией, Таорэрой нулевой зоны и вообще свернувшей доступную агграм Главную реальность в подобие пергаментного свитка. О нескольких встречах Новикова и Шульгина с Верховной координаторшей Дайяной, которые происходили практически в одно и то же время и в том же месте, независимо от того, попадали земляне сюда своей волей или «случайно», из восемьдесят четвертого, тридцать восьмого и двадцать первого года.

С точки зрения знатока математики Левашова, здесь имела место «закольцованная дурная бесконечность» плюс близкая зона «нулевого времени».

Лихарев проскользнул тоннелем, который при внешней длине под пятьдесят парсек изнутри составлял метра два от силы. Войти и выйти. На солнечную, но продуваемую знобким осенним ветром поляну напротив высокого деревянного терема. Видно было, что не так давно он был основательно поврежден, одно его крыло носило следы не слишком тщательного ремонта. Бревенчатая, тоже в стиле древнерусской оборонной архитектуры ограда, в нескольких местах проломленная, как бы не стенобитными орудиями, заделана на скорую руку, рогатками из плохо ошкуренных бревен, щедро обмотанных колючей проволокой.

Валентин, сделав несколько шагов по направлению к дому, остановился, не зная, как поступить дальше. Дом явно человеческой постройки и, значит, должен иметь отношение к Шульгину и его друзьям. Корпуса учебно-тренировочного лагеря для будущих земных координаторов выглядели не в пример солиднее, относились по стилю к индустриальной эпохе, а не позднему Средневековью, да и располагались на много сот километров южнее.

Место ему понравилось. Не только сам терем и окружающий пейзаж в духе картин Шишкина и Васнецова, а разлитая в пространстве аура покоя и умиротворенности. «Благорастворение воздухов», если вспомнить язык ХVIII века.

Впрочем, некоторым диссонансом выглядела брошенная ближе к краю поляны угловатая коробка гусеничной машины неизвестной конструкции, не успевшие зарасти травой выгоревшие пятна от костровищ или разрывов ручных гранат.

И здесь, значит, воевали. Кто с кем? Если бы этим поместьем занялись аггры с Главной базы, тут бы, кроме пепла, ничего не осталось. Нападение аборигенов? Кое-что о них Лихарев слышал, но, кажется, агрессивностью они не отличались и до столь высоких широт не добирались. Но сейчас не это важно.