Читать книгу - "Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 1 - Илья Крымов"

– Вы разрываетесь между долгом и дружбой, по причине чего пытаетесь обосновать свой выбор в пользу дружбы, хотя понимаете, что долг велит выбрать иное.

– Ты чертовски права. Вези нас на выставку и поддай пару!

– Слушаюсь, митан, – отозвался шофер.

– Это не похоже на вас, хозяин.

– Мой разум претерпевает дегенеративные процессы, память ухудшается, возможно, у меня расстройство личности, ты не думала?

К часу нашего посещения выставка была уже закрыта до следующего утра, но попасть внутрь, разумеется, было легко. Вскоре я уже шел по пустому коридору Стеклянной галереи в седьмой зал – единственный не возобновивший работу после ее повторного открытия.

– Зачем мы пришли, хозяин?

– Ищем улики, следы, подсказки.

– Здесь работали двадцать лучших экспертов и следователей.

– Не таких хороших, как я.

– Ваш разум претерпевает дегенеративные процессы, память ухудшается, возможно, у вас расстройство личности.

– Из моих уст это самокритика, а из твоих – неуважение.

– Простите, хозяин.

При свете одной керосиновой лампы я шагал из стороны в сторону меж рядов стульев, стараясь не ступать в обведенные мелом контуры тел. Меня не интересовали новые улики, ведь их просто не могло быть, Себастина верно сказала – лучшие специалисты исследовали каждый квадратный сантиметр. После изучения отчетов мне оставалось лишь обдумывать их, а еще конечно же шагать. Ходьба, как говорили, стимулировала работу мозга, пробуждая творческие способности… правда, через время я осознал, что мне она не особо помогала.

Остановившись наконец, я вспомнил про стекло и приказал Себастине погасить лампу. Снаружи ярко горели электрические фонари на столбах: король хотел, чтобы его выставка не выглядела темной и заброшенной даже ночью.

Как только единственный источник света в зале погас, стало видно то самое место.

– Видишь, Себастина?

– Пятно, хозяин.

Да, пятно. Мы уже получили отчеты от стекольщиков квартала Пруаур: те клятвенно заверяли, что просто не посмели бы поставить брак по королевскому заказу, да и само бракованное стекло смог бы заметить совершенно любой опытный разумный, и работу бы не приняли. Я склонялся в пользу их искренности.

– У него неправильная форма, хозяин.

– Вижу. Не идеальный круг, а немного вытянутый по горизонтали эллипс… Ну-ка.

Я залез на сцену и занял то место, на котором должен был погибнуть несколько дней назад. Воспоминания показались очень яркими: бирюзовый свет, страх, легкое любопытство относительно того, каково это – распадаться пылью? А потом…

– Проклятая Нэгари, проклятая… Себастина, почему Нэгари?

– Не знаю, хозяин.

– Почему Нэгари? Я ведь знаю это имя, Нэгари Ухру, дочь Папы Хогби, Та-Которая-Хранит-Кладбище. Одно ее обличье – кроткий ягненок, другое – свирепый кабан. Как и все главные лоа культа худдуви, она двулика и опасна. Нэгари Ухру следит за тем, чтобы духи мертвых оставались в мистическом царстве лоа Лекреваль, а смертные люди – здесь, в мире под Луной… во всяком случае, она делает это, когда Папа Хогби уходит погулять.

– Погулять, хозяин?

– Погулять. Боги, а вернее, старшие лоа в традиции худдуви не такие помпезные снобы, как Все-Отец и прочие покровители белых людей. Они не сидят у себя «на небе» и не поплевывают с верхотуры на жалких смертных. Чернокожие верят, что Папа любит гулять среди них в облике хромого старика с трубкой, за которым всегда следует большой черный пес. Второе его обличье – ребенок-обманщик, который может сыграть с человеком злую шутку. Причем такую злую, что смерть медом покажется. Папа всесилен, он способен сотворить что угодно…

Все это время я не отводил глаз от едва различимого пятна и думал, что с моей позиции оно стало почти идеально круглым. Переступив на место, где стоял «водолаз», он же Дракон Времени, я утвердился во внезапно появившейся догадке.

– Вон там, вдалеке, что за здание?

Моя рука указывала ровно в центр идеально круглого пятна на стекле.

– Можно узнать, хозяин.

– Зажги лампу и оставь ее на этом самом месте.

Вскоре мы уже спешили по ночному парку в сторону кальмирского павильона. Он напоминал красивую мечеть с большим голубым куполом и четырьмя башнями-минаретами. Сторож, узнав, кто пожелал посетить экспозицию его страны, незамедлительно открыл двери. Ему наверняка воспрещалось так поступать по уставу, но с некоторых пор мескийцев в Кальмире очень сильно уважали, особенно лично меня.

Вместе с Себастиной и несколькими охранниками службы безопасности мы поднялись на крышу и начали искать. Все заняло не больше трех минут.

– Сюда, монзеньор.

Охранник повыше поднял фонарь, чтобы осветить северо-западный угол крыши у основания одной из башен. В том месте на ровном камне рыжей кирпичной крошкой был нанесен витиеватый рисунок, а также виднелись какие-то черепки, капли черного воска, следы крови и несколько перьев.

– Попали в самую точку.

Выпрямившись, я посмотрел вдаль, туда, где горела сквозь стеклянную стену лампа, оставленная в седьмом зале.

– Отличная позиция для снайпера, хозяин. С хорошей оптикой отсюда можно было бы убить любого, кто присутствовал на лекции.

– Но у того, кто здесь тогда засел, не было оружия, Себастина. Хотя это еще как посмотреть. Он ведь все-таки выстрелил, и даже попал. Знаешь что?

– Что, хозяин?

– Мы обязательно должны сходить в цирк. Опросите работников павильона, кто имел право выходить на крышу. Не произошло ли чего-нибудь необычного в последнее время? Жду отчета, хотя не думаю, что что-то всплывет. Едем.

Мой гомункул сидел во дворце, ожидая приезда хозяина несколько часов, пока я не соизволил явиться, после чего произошла рокировка. Самым сложным в упрощенном способе подмены было незаметно водить за собой Себастину. Старик эл’Рай был прав, неизменные спутники сами по себе есть отличительная примета. Чтобы обставлять все незаметно, гомункула стала сопровождать женщина-агент в гриме. Выбор пал на надежного и опытного оперативника, который, заменяя Себастину, мог свободно передвигаться по дворцу в облачении Жнеца.

Вернуться домой получилось лишь к середине душной арбализейской ночи. На темной улице лишь в одном доме горел свет. Меня ждали.

– Ужин, митан? – пискнула Мелинда, принимая верхнюю одежду.

– Обождет. Где моя жена?

– В кабинете, митан.

– Она поужинала?

– Без вас не захотела, митан. Митани… она там с раннего вечера, как вернулась, сразу же засела за… ваш стол.

– Спасибо, можешь идти. Себастина, подготовь одежду на завтра.