Читать книгу - "Логово костей - Дэвид Фарланд"

Из норы выскочили три самки. Они схватили раненую крысу и потащили ее, дергая в разные стороны, разрывая на части своими цепкими лапами, так что крыса только пискнула один раз от боли и умерла.

Женщины-феррины поволокли убитую добычу к своему жилищу; на полу остался только крысиный помет.

Появилась вторая крыса — и почти сразу полетела назад, вслед за первой; а потом третья, четвертая.

Но то, что начиналось как бойня, вскоре превратилось в беспощадную, жестокую битву.

Крысы продолжали грызть дверь, расширяя проход, так что вскоре уже дюжина их могла прошмыгнуть в пещеру одновременно. Воины ферринов пронзали и рубили тварей, заваливая проход телами убитых. Но крысы продолжали атаковать. Они проскакивали в просветы, запускали свои острые зубы в тела ферринов, прокусывали кости, перегрызали артерии. Феррины продолжали яростно сражаться, свистя и осыпая проклятьями прорвавшихся в помещение крыс, атакуя с силой и натиском безумия.

Крыс было слишком много, они ломились толпой, некоторым удавалось прорваться сквозь ряды ферринов или перепрыгнуть через них. Прорвавшись, они со страшной скоростью бросались к задней стене и яростно нападали на горожан.

В первый момент это вызвало настоящий шок. Сражающиеся феррины швырнули очередную раненую крысу на середину комнаты, и она помутневшими от боли глазами уставилась на притаившихся в убежище людей. Вдруг глаза ее засветились — казалось, она что-то вспомнила и, скребя лапами пол, поползла к людям, как раненая гончая, преследующая кабана.

Чимойз знала, что ею движет не общее безумие боя. Другая, чужая воля заставляла ее двигаться.

По мере того как она приближалась, в глубине ее горла рождался странный звук, что-то вроде сдавленного рычания. Чимойз никогда не слышала, чтобы крысы издавали такие звуки.

Но она слышала, что крысы разносят заразу. Крысиные укусы легко воспаляются и сочатся гноем много дней. Раны могут загнить, и случалось, что укушенные крысой умирали.

Чимойз опасалась, что эти ненормальные твари, лезущие под дверь и с такой яростью нападающие, несут в себе невообразимую заразу — может быть, чуму.

Крыса медленно приближалась, и один из сыновей Дринкуотера, мальчик лет девяти, прыгнул на тварь обеими ногами и растоптал ее с отвратительным хрустящим звуком.

У Чимойз все перевернулось внутри. Назад, домой, в Замок Сильварреста! Там всегда достаточно много ферринов, чтобы не допустить крыс в город!

Поведение тварей было неестественным. Буря снаружи была неестественной. Гром гремел не переставая, зловеще и угрожающе.

Это мы убили Темного Победителя, поняла она и теперь он посылает это проклятие на Гередон.

— Сомкнуть ряды, — закричал дядя Эбер. — Мужчины вперед, женщины назад. Не подпускайте крыс близко!

Но все больше и больше крыс проскакивало мимо ферринов, и далеко не все из них были ранены. Они мчались через комнату со скоростью терьеров, покрывая одним скачком до десяти футов. Молодые парни из деревни попробовали превратить все в игру: они выбежали вперед и начали бить крыс метлами, протыкать их длинными вилками для мяса, взятыми с обеденного стола, а иногда просто сбивали их ногами и растаптывали.

Но для крыс это не было игрой. Казалось, отвратительные твари, ведомые какой-то темной силой, намерены были сражаться насмерть. Они яростно бросались в гущу горожан и кусали первого, кто попадется.

Дядя Эбер и другие мужчины схватили столы и бросили их на пол, создав нечто вроде защитного вала.

Дело принимало серьезный оборот. Крысы текли под дверь таким стремительным потоком, что феррины не успевали ничего сделать. Маленькие воины кололи и рубили. Комната была освещена только парой фонарей, поэтому Чимойз не могла как следует разглядеть, как идет сражение. Феррины казались просто волнующейся рычащей массой. Их свист и рычание, которые Чимойз поначалу приняла за боевые кличи, вскоре сменились стонами ужаса и боли. Она видела, как феррины поднимают копья, пронзая крыс в прыжке. Топоры гудели, отрубая крысиные головы.

Раненые, окровавленные, ошеломленные крысы заполняли комнату. Но прибывали все новые — сильные, полные энергии, черные от грязи. Крысы с мутными желтыми глазами — или глазами, затянутыми зеленой пленкой; чумные крысы. Крысы, изо ртов которых сочилась белая слюна; когда они умирали, их рвало.

Феррины сражались неустанно, убивая крыс тысячами. Но убить крысу — непростая задача для феррина. Феррин достигает всего лишь фута в высоту, и крупная крыса почти равна ему по весу. Так что, если говорить о соотношении размеров, феррин для крысы то же, что человек для кабана. Но даже те крысы, которые были невелики, были невероятно сильны и яростны, их вело безумие. Феррин, вооруженный копьем или кинжалом, мог уничтожить тварь, но это было нелегко.

И бой разгорался.

Чимойз находилась вместе с остальными женщинами, и с каждой крысой, проскочившей мимо ферринов или мимо мужчин, она расправлялась так быстро, как только могла.

Самки ферринов тоже взяли оружие и встали на страже у входов в свои норы и сразу оказались в гуще крыс. Чимойз услышала жалобный крик одной из них и увидела, как две крысы напали на самку феррина и повалили ее на пол. Чимойз бросилась к ней, схватила обеих крыс и душила до тех пор, пока их пасти не распахнулись. Крысы извивались в ее руках, и вся их ярость обратилась против нее.

Бой превращался в настоящий кошмар. Чимойз не могла точно сказать, сколько времени он продолжался — час, два или больше. Но казалось, он тянется много бесконечных дней.

Она сражалась с отчаянно бьющимся сердцем, рот ее пересох от страха. Она убила сотни крыс, а саму ее укусили дважды — за запястье и за лодыжку. Одна маленькая тварь вскарабкалась по ее платью и попыталась выцарапать ей глаза, но Дирборн Хокс отшвырнул крысу прочь.

Поток крыс нарастал, и, наконец, они хлынули в комнату темной волной. Чимойз не понимала, откуда могло взяться столько крыс. Ясно, что не с местных полей.

Старый дядя Эбер закричал:

— Всем отойти назад!

Он подбежал к бочонку с маслом для ламп и схватил его, зажимая под мышкой. Затем он подхватил с полу фонарь и бросился к входной двери, крича ферринам:

— Дорогу! Дорогу!

Крысы прыгали на него, хватали за ноги, взбегали на плечи, стараясь вонзить зубы в горло. Вскоре они висели на нем уже дюжинами, так что казалось, будто он одет в какой-то чудовищный плащ.

Тетя Констанс плакала и кричала от ужаса. Вряд ли дядя Эбер мог выйти живым из этой схватки. Чимойз бросилась ему на помощь, но слишком поздно.

Феррины разбегались перед ним так быстро, как могли, и наконец Эбер распахнул бесполезную дверь.

Гром снаружи грохотал, как демон. Молнии рассекали зеленое небо, и Эбер постоял мгновение, гордый, не сдавшийся, озаренный их светом. Ветер метался из стороны в сторону, как взбесившийся зверь. Но при всей своей ярости буря не сопровождалась дождем. Только сухой ветер вбивал последние зерна в землю. Винные бочки, которые Дирборн так аккуратно расставил, валялись теперь грудой на дороге.